— Узнал, — самодовольно отозвался Рыжий. — Игра была, я скажу тебе. Подержал я в руках деньги… надо было бросать и уходить, но…
— Ну? — оборвал Егоров.
— Двое про него базар вели. Про Черепа постоянно базар идет, так вот…
— Говори дело!
— В Балаганово он отирается, третий дом по дороге к городу, у дома начинается лесополоса…
ГЛАВА 15
Картавый сидел на бревне. Мужики, вяло матерясь, закатывали на лесотягу бревна. Ее вяжущий, поднимающийся до визга скрежет раздражал его. Говорили: этот визг слышно за пятнадцать километров. Картавый в это охотно верил.
Смерть слесаря по ремонту вентиляции Никодимова прошла без последствий. Администрация лагеря явно решила — это несчастный случай, хотя, наверное, и предполагала убийство, но следствия проведено не было.
Картавый размышлял: что делает сейчас Цыган? Не кинул ли его? А если кинул пацан?
Рабочий день тянулся долго. Мысли Картавого неотвязно тянулись к Цыгану — скорее бы!
После отбоя в барак вошел Брезгун. Он жаждал мести, которую видимо давно и тщательно лелеял.
— Ты выйдешь? — начал он без предисловий. — Или тебя на нарах кончать? — В его голосе не было той твердости, которая бы соответствовала смыслу слов. Брезгун это чувствовал и старался подбирать слова вызывающие и давил на голос. — Да не таращи свои бельма! Кого ты, падла, хочешь напугать? Меня? Да я тебя!
Брезгун, кривляясь и пританцовывая, стоял в проходе. Картавый сидел на нарах, напротив Васька Барахло и Косой. Они понимали: Брезгун трусит, и посмеивались.
— Ну что ж, сам попросил, — Картавый насмешливо взглянул на него. — Я подойду сейчас!
Брезгун повернулся и поспешил на выход. Васька Барахло с Косым поднялись с места.
— Идите! — приказал им Картавый. — Я буду через минуту.
Они один за другим потянулись из барака. Картавый достал нож, который прятал в щели меж досок. Брезгун, как уже сообщили Картавому, за нож хватался легко и уже порезал в лагере двоих. Кто его знает, может, со страха и на него бросится, хотя маловероятно. Картавый привязал нож к запястью правой руки шнурком длиной с локоть. Теперь, если и вышибут нож, не страшно. Он дернул шнурком и перехватил взлетевший нож.
— Пора! — сам себя поторопил Картавый и поднялся с нар…
Брезгун стоял у окна умывальника, рядом Кабан и еще пара мужиков, их Картавый видел часто вместе с Чинариком, который сейчас отсутствовал. У другого окна стоял Васька Барахло и Косой, на подоконнике сидели двое незнакомых парней — по их глазам было видно — отчаянные.
Брезгун выдвинулся на середину умывальника и, придавая себе храбрости, крикнул:
— Ну, ты… — и повел плечами.
Картавый презрительно заметил:
— Балерина!
Все захохотали. Сравнение было меткое. Васька Барахло схватил рукавицы, что лежали на батарее отопления, и бросил их в лицо Брезгуну:
— Подотрись, мадам!
— Ах ты, гад! — с неподдельной на этот раз яростью заорал Брезгун, выхватывая из кармана нож. — Тебя-то я сделаю!
Двое парней, что сидели на подоконнике, слетели с места и перехватили Брезгуна, бросившегося на Ваську, а тот расчетливо врезал ему в челюсть. Брезгун мягко осел на влажный цементный пол.
Ребята бережно прислонили его к стене. С места никто не дернулся. Прошла длинная минутная пауза, затем Кабан сплюнул на пол и вышел, за ним вышли мужики. Брезгун медленно поднялся и обвел умывальник мутным взглядом. Видимо, с трудом соображая, где он и что здесь делает. Опознав глубоко несимпатичные ему лица, Брезгун поплелся к двери.
— Все! — выдохнул Васька. — Зона наша!
Картавый вяло улыбнулся.
— Ладно, пойду я, — бросил он и вышел. В бараке упал на нары, но уснуть и не пытался. В окне серебрились залитые ярким светом прожекторов упругие кольца колючки. В зоне все ждут: кто амнистии, проявляя нездоровый интерес к политике — вдруг переворот? Да еще с кровью — тогда амнистия уж точно, а кто ждал чуда… Картавый ждал весточки от Цыгана, уже вроде было пора. А, может, он вообще больше не услышит о Цыгане? Ведь тот на воле, а свобода пьянит… там все по-другому, балдеет наверное — что ему Картавый? Видно, придется самому через тайгу… Тайга беглых не любит, сколько их здесь уже сгинуло… конечно, отчаянные уходят — неволя пуще смерти, но доходят не все, да и потом надо как-то объявится, и документы, и жилье, домой не сунешься. Кто-то рядом громко заплакал — это во сне, обычно зеки плачут молча…
Второй срок Картавый схлопотал быстро, не прошло и года, как освободился. Он забил ногами одного насмерть, тот был молодой, да ранний, еще не получавший отпора, а может Картавый просто невзлюбил его, как это часто бывало с ним. Его улыбочка бесила Картавого, к тому же в тот день у него было отвратительное настроение. Парень, правда, умер не сразу, а где-то через месяц и поэтому Картавому дали не очень большой срок.