– «В том, ушедшем от нас мире, его бы посадили гнить за решетку. Пожизненно. Без права свиданий, переписки и получения новостей. В некоторых странах, его бы просто казнили, в назидание остальным, а лично я бы потребовала для него смерти от того же, чему он подверг других, считая это справедливым возмездием, но…».
– «Но-о?».
– «Но узнав всех вас – я не хочу, чтобы этот кровавый след из прошлого затронул и вас. Вы очень хорошие существа, и хотя и не относитесь к моему виду, правившему когда-то на этой планете, я горжусь тем, что именно вы стали нашими преемниками. Поэтому я считаю, что нужно простить его. Простить – и заставить искупить свою вину» – я повернулся к ошарашенному совету, и негромко попросил – «Будьте лучше, чем мы».
– «Ты…» – подняв голову, старый единорог посмотрел на меня, подслеповато щурясь старческими глазами – «После всего того, что я сделал тебе и остальным, попавшим в тот замок, ты… Ты предлагаешь меня простить?».
– «Да, Брайт. Я прощаю тебе все то, что ты причинил мне, пока я была твоей пленницей» – спокойно ответил я – «Я не могу решать за остальных – души моих соотечественников спят вечным сном в Колодце Звезд, и им твоя кровь не нужна. Думаю, если они были хорошими людьми – они бы тебя простили, ведь зло приносит зло, и есть лишь один способ избегнуть этого страшного круга – кому-то всегда приходится отойти в сторону, не нанося ответный удар».
***
– «Я благодарю вас всех, мои возлюбленные подданные, за вашу силу воли и стремление сделать Эквестрию лучше, учась на ошибках и стараясь не допускать их впредь. Завтра я вновь жду вас здесь, в этом зале, где мы вместе решим судьбу этих пони. А вас, Скраппи Раг, я попрошу остаться».
Негромко переговаривающиеся судьи потянулись к выходу небольшой, компактной группой. Их было немного, но почти все бросали странные взгляды как на осужденного, закованного в цепи Брайта, медленно уходившего в сопровождении четырех гвардейцев, так и на мою, скромно отступающую за колонны фигурку.
– «Скраппи!» – резкий рывок за хвост утянул меня за колонну, откуда я появился не ранее чем через пару минут в сопровождении Твайлайт и Графита. Друзья встретили меня с неподдельным энтузиазмом, и мне пришлось потратить изрядное количество сил, отбиваясь от чересчур энергичных «приветствий» черного пегаса.
– «У тебя удивленный, но вместе с тем, довольно подавленный вид, моя верная подданная».
– «Я думала, что я должна идти вместе с ним, в таких же цепях» – непонимающе проговорил я, глядя на солнечную принцессу, благожелательно разглядывающую нашу троицу – «А вместо этого вы приглашаете меня сюда… Почему?».
– «Я не могу осудить тебя за то, что когда-то произошло по вине этой пегаски, и совершенные ей когда-то деяния не могут быть вменены тебе в вину» – благожелательно произнесла белый аликорн, поднимаясь с трона и медленно спускаясь по укрытым бархатом ступенькам – «Ты ведь не она, ведь так? Однако я чувствую, что тебя что-то угнетает, причем настолько, что ты готова взвалить на себя весь груз ответственности за чужие ошибки, стараясь скрыться от себя самой. Так что же тебя тревожит, мой маленький дух?».
– «Когда я поняла, что личность той, прежней Скраппи еще живет в этом теле, я почувствовала, как запустился какой-то таймер. Это было словно отсроченная казнь – сквозь мои поступки начала медленно проступать личность взбалмошной, недалекой, молодой пегаски, и тогда-то я и поняла, что значит быть «поглощенной для усиления» – я медленно растворялась в возвращающейся личности Скраппи Раг. Но теперь – я не чувствую этого».
– «Совсем?» – быстро спросила меня Луна, неподвижной статуей возвышаясь на своем троне за спиной своей сестры.
– «Совсем, Госпожа. После устроенного вами «купания» в этом колодце, я больше не ощущаю ее внутри себя так, как раньше. Словно это не она, а я – я поглотила ее душу. Что я предала того, кому обещала…» – смутившись, я опустил голову – «Что теперь я просто какой-то астральный паразит!».
По залу разлилось молчание.
– «Тяжелых преступлений, а тем более убийств, не случалось в нашем королевстве уже много веков» – задумчиво проговорила Селестия – «И подобное деяние, конечно же, потребовало бы принятия самых суровых мер к совершившему такое преступление подданному. Но видишь ли, я подозреваю, что не все так просто».
С вершины высокого, чернеющего в лучах восходящего солнца трона, явственно послышалось тихое фырканье.