–Моя фамилия Полянов. Узнаете? Я журналист, летел с вами на «Фаэтоне».
–Да, помню... Как все произошло?
–Ударило около часа назад. Из команды никто не уцелел. Вас нашла в коридоре Альда и затащила сюда. Насколько я понимаю, по ту сторону двери воздуха сейчас почти не осталось. Внутренняя связь не работает. Паники пока нет, однако, я рад, что вы очнулись.
Кажется, Альда беззвучно плакала, но она не разжимала рук, продолжая удерживать Вечерова. Девушка не была Сэтом, но это знание пришло поздно, как опозданием приходит слишком многое.
–Тот парень, который сопровождал груз – он с нами?
Полянов отрицательно качнул головой.
–Тут еще одна девушка, с нею ее раненый босс, а с ними еще тот человек, который говорил, что работает на «Фобос».
Полянов ткнул пальцем куда-то в угол. Альда разжала руки и Вечеров, осторожно перемещаясь в невесомости, приблизился к блондинке.
Она больше не походила на дорогую куклу. Лоск слетел, зато прорезалось нечто жесткое. Ее спутник, которого звали Келлерман, дышал часто и тяжело, под глазами залегли тени, полное лицо осунулось и "потекло", сделавшись бесформенной сероватой маской.
–"Юниверсал технолоджи"? – коротко спросил Вечеров.
–Да.
–Вы ранены?
–Не стоит обсуждения. Внутреннее кровотечение и, видимо, конец. Времени у меня немного, так что слушайте внимательно. Я разговаривал с капитаном примерно за пять минут до того, как все произошло, по внутренней связи.
–Почему?
–"Фаэтон" – моя собственность. В одном из отсеков стюард заметил бомбу. Он не прикасался к ней и сообщил капитану... Пассажиру пронести что-то такое на борт почти невозможно. Команда проверена. И, все-таки она там была, а через пять минут произошел взрыв. А через некоторое время – второй...
Келлерман промолчал, опустив отечные веки. Вечеров нашел пульс на его холодном запястье, пульс бился совсем слабо.
–Очнитесь... Вы видите в этом смысл?
–Да... Метили в меня...
–Почему?
–Они хотят остановить исследования по усовершенствованию человека...
–Зачем?
Келлерману было больно смеяться, поэтому он только криво ухмыльнулся с непередаваемой иронией.
–Господи... Нет, не бессмертие, но... можно восстановиться после смертельных ран... неуязвимость... Кто их испугается, если... это... будет так.
Келлерман замолчал.
–Вам нужна помощь, разрешите вас осмотреть.
–Оставьте! Мне больше ничего не нужно. Но если хотите помочь, отодвиньтесь, дайте мне побыть наедине с собой....
Келлерман отвернулся и больше не двигался.
–Умер, – минут через пять хмуро сказал Мара.
–Вы ему поверили?
–Да. Мой босс был помешан на совершенстве.
–С корабля можно сбежать?
–В спасательной капсуле. Тот, кто заложил бомбу, наверное, уже сбежал. Когда его подберут, он расскажет любую версию, какую захочет.
–Остатки "Фаэтона" в любом случае проверят.
–Нам это не поможет, – вмешался Полянов. – Вода кончилась.
–Ничего, мы еще выпьем с вами и воды, и водки. Когда все кончится. Нужно добраться до уцелевших капсул.
–Думаете, тот, кто сбежал, их не уничтожил?
–На "Фаэтоне" капсулу можно запустить, но она не отстыкуется без живого человека внутри. Сломать физически очень сложно.
–Воздух остался только здесь.
–Можно надеть скафандры.
–Их всего два, а нас пятеро.
–Двое наденут скафандры, доберутся до центрального компьютера и закачают воздух их резерва в аварийный проход.
–Если пойдете, то я с вами напарником, – отозвался парень, который работал на Фобос-инкорпарейтед. – меня зовут Андрей Лазарев. Я разбираюсь в бортовых компьютерах.
–Не боитесь? Там может быть опасно.
–Нет, не боюсь. Сидеть на месте тоскливо...
Лазарева был спокоен, держался уверенно, но несколько отрешенно. А что, если досье лжет? Возможно, это парень никогда не работал на "Фобос инкорпорейтед", возможно, с "Фаэтона" никто не улетал, и Лазарев – расчетливый террорист, замаскировавшийся среди уцелевших. Тогда его желание взять скафандр и добраться до капсул более чем понятно.
Руки у этого Андрея были сильные, уверенные, в таких легко представить нож. "Сэт всегда уходит живым".