— Давай остановимся здесь. Здание прямо за углом. Пешком дойти безопаснее будет.
Перед тем как выйти из машины, мы вызвали по рации подкрепление и проверили пистолеты. Осторожно ступая в полутьме, подошли к углу улицы. И в эту секунду ночную тишину разорвал вопль:
— А-а-а!
— Осторожнее, у них дубинки!
— Отвали от меня, мразь!
— Ты кого посмел мразью назвать?!
— Ай!
— Нечего было сюда соваться, подонок!
С оружием на изготовку повернув за угол, мы увидели группу дерущихся людей. Первым в глаза бросился Эрджан и два охранника-клона. Они ловко орудовали бейсбольными битами, беспощадно нанося удары Намыку и его людям: кому-то досталось по голове, кому-то — в глаз. Первым под раздачу попал, видимо, рыжий водитель — он в полубессознательном состоянии корчился на земле. Двое его приятелей, уклоняясь от сильных ударов, отступали назад. Наш боевой петушок Али при виде драки рванул было вперед, но я удержал его. Тут я заметил Эрджана с Намыком. Хирург вцепился в руку с дубинкой, и Эрджан никак не мог высвободиться из его железной хватки. Потасовка длилась недолго: как заправский боец, Намык неожиданно приподнялся на носочках и отвел назад голову.
— Эх, — воскликнул Али в предвкушении, — сейчас кой-кому разнесут нос.
И точно — со всей мочи Намык врезал головой в лицо противника, да так, что тот отлетел назад. Вырвав биту, он ударил Эрджана в грудь. У того, видно, перехватило дыхание, и бывший полицейский, будто срубленное дерево, рухнул на ступени офиса. Теперь точно проваляется не меньше десяти минут. Намык быстро смекнул это и с битой наперевес поспешил на помощь своему товарищу — того колотил один из охранников. Ухватив биту двумя руками, хирург уже занес ее над головой парня, но тут вмешался я. Тишину над местом, где некогда располагался Большой дворец, сотрясли три выстрела. Нападавшие и защищавшиеся тут же повернулись в мою сторону.
— Биты на землю, руки вверх!
Намык еще не отошел от шока из-за нападения, а увидев меня, окончательно оторопел.
— Я больше повторять не буду! Биты на землю, руки вверх!
Охранники подчинились, а вот Намык раздумывал. Скорее всего, решил, что мы заодно с парнями Адема Йездана.
— Брось дубинку! — рыкнул Али. — Или мне ее забрать?
Намык не собирался сдаваться. Указывая на охранников, он выкрикнул:
— Это они напали на нас. Без предупреждения…
— Потом нам об этом расскажешь, а сейчас биту на землю! — приказал я, наставляя на него пистолет.
Поняв, что выхода нет, он бросил биту, но молчать было выше его сил:
— Вы сами видели и знаете, как было дело.
Скрючившийся на земле рыжеволосый парень и все еще лежавший на ступеньках Эрджан выглядели жалко.
— Али, вызови-ка «скорую», — попросил я.
Он схватил рацию, а я тем временем повернулся к остальным:
— Кто-то один с каждой стороны — проверьте своих. — Никто не шелохнулся. — Вы оглохли?
Во второй раз мои слова возымели действие.
— Что вы здесь забыли? — спросил я у Намыка, но в ответ он лишь недобро посмотрел на меня. — Спрашиваю еще раз, уважаемый доктор: зачем вы сюда приехали среди ночи?
Он хмуро стрельнул глазами в сторону рулона ткани, свисавшего из задней двери фургона.
— Что это?
Намык молчал. Неужели труп Адема Йездана? Эрджан и двое других могли увидеть труп шефа и слететь с катушек.
Ждать ответа от Намыка, видимо, было бесполезно.
— Али, разверни-ка рулон. Что там такое?
Он подошел к задней двери и стащил рулон на землю. Потянув за край, начал разматывать. По всей длине ткани были нанесены какие-то надписи и линии. Нет, трупа там не было. Вместо этого мы увидели огромный портрет. Заметив лысую голову, я моментально узнал, кто это: с полотна на нас грозно взирал Адем Йездан. Под ногами у него распростерся исторический полуостров Стамбула, в который он, подобно копью, вонзал свою трость. По низу гигантского плаката — три метра в ширину и десять в длину — шла надпись красными буквами: «Адем Йездан, руки прочь от Султанахмета!»
Заметив разочарование на наших лицах, Намык наконец все понял и, усмехнувшись, спросил:
— А вы думали, что сейчас оттуда труп вывалится?
Цели и средства