— Считаете, это должно было нас успокоить? Пять трупов. Пять! За четыре дня. И один из убитых — бывший муж Лейлы-ханым. И вот эта посылка. Так что же, не расценивать это как угрозу? Не знаю, как вы, но мы не могли сидеть сложа руки.
Кажется, мне все-таки удалось его убедить.
— То есть вы защищали Лейлу?
Я спокойно откинулся на спинку кресла.
— Рад, что вы наконец это поняли.
Он тоже откинулся.
— Тогда почему вы оставили Лейлу и поехали за нами?
Нет, радоваться пока что рано: он не собирался слишком просто сдаваться.
— Кто сказал, что мы оставили Лейлу? Надеюсь, вы не думаете, что около ее дома дежурили только мы?
— Почему?
— Потому что убийцы преследуют ту же цель, что и ваша организация. Не смотрите на меня так удивленно. Лейла-ханым наверняка вам рассказала: почти все жертвы были замешаны в преступных делах, связанных со строительством в исторической части города. Они входили в экспертную комиссию по этому вопросу. Только третий убитый, Шадан Дуруджа, не имел к этому отношения… — я осекся, увидев, как лицо Намыка скривилось от отвращения.
— Шадан был приспешником Адема. Продажный писака. Единственный из журналистов, кто в открытую расхваливал беззакония, которые вытворяет Адем. И за это получал от него баснословные деньги.
— Вы прямо-таки его ненавидите. Уверен, к другим жертвам вы тоже любви не питали. Взять хотя бы последнего убитого, Фазлы Гюмюша…
— Тоже тот еще мерзавец, — он пробормотал это с откровенной неприязнью. — Именно при нем город пострадал больше всего. Из-за разрешений на строительство, выданных с его согласия, погибли пять человек. На компанию Адема Йездана завели дело, и Фазлы тоже был среди обвиняемых. К каким только уверткам они не прибегали, чтобы оказать давление на суд. И ведь добились своего — их оправдали. Но мы не сдались — подали апелляцию. Первое решение суда отменили, теперь начнется новое разбирательство. На этот раз Адем не отвертится — все увидят его истинное лицо. Сегодня ночью мы как раз собирались повесить плакат.
Опять всплыл суд, о котором упоминала Лейла. Надо разузнать о нем побольше.
— Я об этом и говорю. Почти все убитые так или иначе связаны с уничтожением исторического наследия города. А ваша организация борется против этих бесчинств и людей, которые их творят.
Прищурившись, он начал пожевывать кончик своих усов.
— Не исключено, что кто-то пытается повесить на нас эти убийства и тем самым вывести из игры.
— Да бросьте, кому это нужно? Неужели ваша ассоциация настолько влиятельна?
Я ожидал, что он примется возражать, разозлится на меня, по я ошибся.
— Вы правы, пока мы не слишком влиятельны. — Его глаза забегали, а потом взгляд снова остановился на мне. — Но если думать на перспективу? Предположим, кто-то, замешанный в этом деле, очень недоволен новым разбирательством. Боится, что свидетели раскроют правду.
— Намекаете на Адема Йездана?
— Да, как раз его и имею в виду, — он решительно кивнул. — Ради собственной шкуры он готов на любую подлость.
Утром во время нашей встречи Адем с ходу назвал убийцей Намыка, теперь Намык платил ему той же монетой.
— Допустим, но с какой стати Адему бояться возобновления дела?
— Если он его проиграет, то за решетку угодят не только его племянники — он сам потеряет миллиарды.
Так, ситуация начинает потихоньку вырисовываться. Если, конечно, Намык не пытается перевести подозрения с себя на Адема.
— А племянники тут при чем?
— При том, что компания «Дерсаадет» — это акционерное общество, в котором Адем — теневой игрок. Официально никакой ответственности он не несет. Если суд признает компанию виновной, то тюремную лямку будут тянуть преданные дядюшке-благодетелю племянники.
Так вот оно что, это акционерное общество! Теперь понятно, почему Зейнеп ничего не выяснила про судебное разбирательство: она искала информацию лично на Адема Йездана, а не на его компанию. Значит, иск выдвинули против руководства компании.
— Поэтому он и убирает одного за другим всех, кто замешан в этом деле.
Интересно получается…
— Постойте-ка, вы хотите сказать, что все жертвы имеют отношение к этому суду?
— Вы сами это сказали.
— Ничего подобного. Я лишь упомянул, что все погибшие были связаны со строительством в районе Султанахмет. — Я посмотрел на него недоверчиво. — Если вам что-то известно, пожалуйста, не скрывайте.
— Я ничего не скрываю, — ответил он грустно. — Не уверен, что все жертвы были замешаны в том деле. Но не удивлюсь, если так оно и окажется. Просто я пытаюсь донести до вас только одно: если все пятеро были каким-то образом связаны с делом и могли дать важные показания, то Адем Йездан вполне мог убрать их всех, а убийства пытается теперь повесить на нас. И все эти маневры с монетами, правителями, историческими сооружениями вполне могут оказаться выдумкой — чтобы, опять же, подозрения пали на нас.