Мой напарник ответил после второго гудка, голос его звучал глухо и сонно. Но стоило ему услышать имя Адема Йездана, всю сонливость как рукой сняло.
— Сейчас поднимусь к вам, инспектор.
— Нет, Али, я не в участке. Позвони Адему-бею и узнай, в офисе ли он сейчас. Если нет, спроси, где он. Мне срочно нужно с ним встретиться.
— Слушаюсь, инспектор.
Я положил трубку и тронулся в сторону Йеникапы. На ведущей к набережной улице уже образовались утренние пробки, и я медленно передвигался в плотном потоке машин. Наконец раздался звонок.
— Адем в дороге, — сообщил Али уже совсем бодрым голосом. — Как раз подъезжает к офису. Будет там минут через десять. Сказал, что ждет вас.
— Отлично, Али, спасибо.
— Хм, а вы где сейчас? Неужели собираетесь к нему в одиночку наведаться?
— Да, так и есть, — ответил я не терпящим возражений тоном. — Ты пока поговори с семьей Фазлы Гюмюша, последней жертвы. Постарайся выяснить, что его связывало с Адемом Йезданом. Договорились? Кстати, я взял твою машину, поэтому придется тебе ехать на чем-то другом. Встретимся в участке после обеда.
Наверняка он чувствовал себя брошенным, но возмущаться не стал: что поделать, сам виноват, что проспал.
Дорога вдоль набережной была посвободнее. Я приоткрыл окно, и в лицо ударил порыв свежего воздуха. Влажного, с привкусом моря. Слева от меня тянулись крепостные стены, местами разрушенные, превратившиеся в груду камней; справа плескалось синевой Мраморное море; а вперед вела черная асфальтовая дорога. Вдруг меня охватило странное чувство. Я словно забыл, где я и в каком времени. Мне почудилось, будто я перенесся на тысячи лет в прошлое и плыву на маленькой лодчонке по морским волнам. Я не видел ни машин, ни зданий. Мимо скользили легкие парусники, чинные галеры и галеоны. Вдоль берега тянулись неприступные стены. Через каждые пару километров стояли ворота, служившие входом в город. Ворота Кумкапы, ворота Кадырга Лиманы, ворота перед Малой Святой Софией, ворота Чатладыкапы, ворота перед дворцом Буколеон… Погруженный в мечты, я добрался до ворот Ахыркапы. А там уже красный сигнал светофора вернул меня в реальность.
Притормозил — и фантазия рассеялась. Вместе с водителями выстроившихся в ровные ряды автомобилей дождался, когда загорится зеленый. Затем повернул налево и проехал через старинные ворота. Я с трудом продвигался по кривым улочкам с уродливыми домишками и бесформенными зданиями, заполонившими территорию, где когда-то стоял Большой дворец византийских императоров, и наконец подъехал к офису компании Адема Йездана.
Возле мощных деревянных дверей за стройными колоннами меня встречал светловолосый молодой человек.
— Проходите, — вежливо произнес он, приоткрывая для меня двери. — Адем-бей ждет вас.
Я вошел и уже было направился к колоннам, украшенным барельефами с изображением двуглавых орлов, но меня окликнул все тот же молодой человек:
— Сюда, инспектор. — Он указывал на лифт, который сам бы я ни за что не увидел. — Адем-бей у себя в кабинете.
Здание дышало историей, но там имелся лифт, причем самый что ни на есть современный; он мигом поднял нас на второй этаж. Там я сразу заметил две каменные колонны, но на цветных барельефах были не двуглавые орлы, а герб Османской империи. Скорее всего, барельефы были выполнены из гипса, а потом раскрашены вручную — очень аккуратно, с вниманием к каждой детали. Сначала в глаза бросилась тугра, своего рода подпись султана. От нее во все стороны расходились солнечные лучи; сразу под ней располагался щит, окруженный золотыми звездами, сверху — султанский эгрет — перо, украшавшее тюрбан; а по бокам развевались два санджака: красный и зеленый. Штык, ружье, двусторонний топор, односторонний топор, револьвер, весы, стопка из двух книг, ордена, жезл, якорь, лук, труба, меч, пушечные ядра, копье — все, что мне удалось разглядеть, но наверняка что-то и ускользнуло от моего внимания.