Ее слова не были лишены смысла, но кому как не мне знать, что не только от того, насколько преступник ловок, смел и хладнокровен, зависит, останутся ли улики и доказательства его злодеяния. Иногда мелкая случайность рушит самые продуманные планы и выдает самых искусных убийц: неопытный напарник, неожиданный свидетель или, например, дырка в пластиковом мешке, сквозь которую просочилась капля крови жертвы. За свою жизнь я раскрыл немало безнадежных дел благодаря таким случайностям. Так что это пятно может оказаться уликой, которую убийцы непреднамеренно нам подарили.
— Веришь ты или нет, но это действительно может быть кровь Недждета. А любое доказательство, даже самое легкоопровержимое, важнее всех наших предположений.
— Мы подобную вероятность и не отметали, инспектор. Все наши судмедэксперты сейчас заняты этим делом.
Прежде чем откусить еще кусок от сэндвича, я спросил:
— А что насчет этого про… Ну, того вещества, которое покажет, усыпляли ли жертв?
— Вы имеете в виду пропофол?
— Точно, пропофол. Ты говорила, что проведут специальный анализ.
Она снова помрачнела.
— Боюсь, и здесь мне вас нечем порадовать. К сожалению, почти все вскрытия делались спустя более сорока восьми часов с момента смерти. За это время вещество полностью выводится из организма. Ни в одном случае следов пропофола обнаружено не было.
Ее усталые глаза запали еще сильнее, плечи совсем поникли. Еще бы, пять дней прошло, а у нас по-прежнему не было ни единой серьезной зацепки.
— Не переживай так, Зейнеп. Подобные дела с наскоку не раскрываются. Убийцы обязательно оставят какой-то след, иначе не бывает. — Попытка подбодрить ее провалилась. Нужно сменить тему. Мой взгляд снова упал на банку энергетика. — Али тоже пьет эту дрянь?
Интересно, что же она ответит, чтобы и товарища не выдать, и мне не соврать? В раздумьях она прищурилась и закусила губу. Я уже пожалел, что спросил, ведь мне просто хотелось отвлечь ее немного, но тут глаза ее загорелись и она произнесла с явным облегчением:
— А вы его самого лучше спросите. Вот он идет.
Повернувшись, я заметил Али, который шел к нам с улыбкой на лице.
Заметив, что мы смотрим на него, он разволновался:
— Что? Что случилось?
— Раскрыт твой секрет, Али, — заявил я с довольной ухмылкой. — Теперь я знаю, как ты обходишься без сна.
Прищурившись, он смотрел то на Зейнеп, то на меня.
— Я ни при чем, — хихикнула та. С приходом нашего Ромео у нее снова поднялось настроение. — Я ничего не говорила.
Али еще больше занервничал.
— Что происходит?
— А вот что происходит, — ответил я, показывая на банку энергетика. — Ты, оказывается, пьешь всякую кофеиновую гадость, а потом работаешь как заведенный. Ни тебе сонливости, ни усталости. А я-то на себя пеняю, мол, состарился совсем.
Али расплылся в улыбке, мерзавец этакий.
— Так и вы пейте. Это ж не вредно.
— Не уверена, — возразила ему Зейнеп, но по голосу было слышно, что она шутит. — Кофеин надо употреблять дозировано.
— Кто бы говорил! Можно подумать, ты сама энергетики не пьешь, — поддел я ее.
— А куда деваться? Не засыпать же мне перед компьютером, — ответила она полушутя-полусерьезно.
На это мне нечего было возразить.
— Ладно, после поговорим, — сказал я, закрывая тему, после чего обратился к Али, который стоял, ухмыляясь во весь рот: — Как у тебя дела? Встретился с семьей последнего убитого?
— Встретился.
Он сел рядом с Зейнеп, да так близко, что они едва не касались друг друга. Кажется, скоро мы всей честной компанией поедем к отцу Зейнеп просить руки его дочери. Потенциальный жених, конечно же, не догадывался о моих мыслях и с серьезным видом начал докладывать:
— Беседовал я не с женой, а с сыном убитого. Бедная женщина еще не отошла от потрясения. Сына зовут Тимур, он недавно вернулся из армии. По его словам, через пару лет отец собирался передать ему свое дело. Как вы догадываетесь, речь идет не о какой-то там бакалейной лавке. Отец занимался строительством, покупал и продавал участки. Знаете, один из этих охотников нажиться на драгоценной стамбульской земле. Я даже не понял, расстроился Тимур из-за смерти отца или обрадовался. Он выглядел растерянным. Неудивительно, если учесть, что за одну ночь сделался обладателем немалого состояния. Так вот, он рассказал мне кое-что любопытное. Десять дней назад его отец встречался с Недждетом и Мукаддером. Сам он ничего не слышал, но утверждает, что говорили они об Адеме Йездане. Якобы отец и раньше жаловался ему — мол, нужно отделаться от этого негодяя, а не то он сам пойдет ко дну и их всех за собой утянет. Но в чем все-таки дело, сыну он так и не рассказал. По словам Тимура, все трое относились к Адему с большой опаской. Я спросил о причине, но он ответил, что точно ничего не знает, потому что вернулся из армии всего две недели назад. Однако он думает, все произошло из-за того, что эти четверо ввязались вместе в какой-то проект, деньги на который давал Адем Йездан. Но что-то случилось, и решением суда строительство остановили. Проект остался незавершенным, и Адем, понятное дело, потерял целое состояние. Я спросил его напрямую, мог ли Адем Йездан убить его отца. Ему самому, видимо, такая мысль даже в голову не приходила. Он задумался, а потом пробормотал себе под нос, мол, не знаю, хватило ли бы у него смелости на такое. Потом он спросил меня, считаем ли мы убийцей Адема. А что я? Нет, говорю, он всего лишь один из подозреваемых. Я не хотел, чтобы парень зацикливался на этой идее, но она, видимо, уже успела засесть в его голове. Он сказал, что теперь хочет лично поговорить с Адемом, но я предупредил, чтобы он ни в коем случае этого не делал. Потом заверил, что мы непременно найдем убийцу его отца. Кажется, мне удалось его убедить. — Али поднял голову и взглянул на меня. — Как там Адем Йездан поживает? Что он вам рассказал?