Наш подозреваемый больше не мог выносить тревожную тишину этой голой комнаты без окон.
— Я не убивал Мукаддера Кынаджи, — его голос был так слаб, что слова едва можно было разобрать. Али приставил свое правое ухо прямо к губам Омера.
— Мне послышалось или ты что-то сказал?
Омер набрался храбрости и повторил уже громче:
— Я не убивал Мукаддера Кынаджи.
Али крепко схватил его за плечи. Парень трясся от страха всем телом.
— Да не бойся ты, — сказал гроза всех преступников, еще крепче сжимая слабые плечи подозреваемого. — Тебе нечего бояться…
Омер сглотнул, словно ему было трудно дышать.
— Я… я… не боюсь, — пробормотал он. — Я не… не боюсь никого… кроме… Творца. — Голос его стал немного смелее. — Еще раз говорю, что вы ошибаетесь: это не я убил Мукаддера Кынаджи.
— Мукаддер Кынаджи… — повторил Али. Он немного наклонился и заглянул подозреваемому в глаза. — Мукаддер Кынаджи, говоришь? Разве к тестю так обращаются? Если бы он был жив, ты бы называл его отцом. Такое ощущение, что сейчас ты говоришь о совершенно незнакомом человеке. Официоз, видите ли, включил…
— Я хотел сказать — Мукаддер-амджа… — Он несколько раз моргнул, чтобы дать глазам отдохнуть от яркого света лампы, который бил ему прямо в лицо. — Я не убивал Мукаддера-амджу. — Али отпустил его плечи, но тут же схватил двумя руками за голову и развернул к себе.
— А кто говорит, что это ты его убил? — Омер растерялся, не зная, что и сказать. Али не сводил с него пристального взгляда — старался изо всех сил понять, что у того на уме. Он снова повторил свой вопрос: — Кто говорит, что это ты его убил, а?
— Никто. Но вы меня схватили… привели сюда…
Али прервал его:
— Мы тебя сюда привели… — плавным движением он отпустил голову Омера и продолжил: — Потому что вы оказали сопротивление полиции… Напали и ранили полицейского…
— Но мы же не знали, что вы из полиции, — он все еще смотрел на Али, хотя тот уже давно не держал его. — Мы думали, что это воры. У нас две недели назад фургон угнали. Внутри двести восемьдесят килограммов мяса было. Если бы мы только знали, что вы из полиции…
— То точно бы сбежали, — договорил за него Али. — Мы бы тогда ни вас, ни ваш фургон не нашли.
— С чего бы нам убегать? Мы же ничего не сделали… Говорю: я не убивал Мукаддера-амджу…
Пришло время вмешаться в их разговор.
— Что насчет Теда Нильсона? — резко спросил я.
Еще до того, как обернуться ко мне, он начал трястись, как будто кто-то ударил его. Но вскоре взял себя в руки и повернулся ко мне. Его глаза покраснели от недосыпа.
— Что? Что вы сказали?
Даже не пошевелившись и бровью не поведя, я сказал:
— Ты прекрасно слышал, что я сказал.
— Нет, я не расслышал…
После этого я спокойно открыл папку, которая лежала прямо передо мной. Это была та самая папка, которую Али и Зейнеп дали в антитеррористическом отделе. Вся информация по Омеру была собрана здесь. Спокойным голосом я начал читать отчет из папки:
— Тед Нильсон. Майор американской армии. Похищен талибами в Афганистане примерно два года назад. Спустя месяц пребывания в тюрьме был найден мертвым с перерезанным горлом. — Подняв глаза от папки, я взглянул на Омера: лицо его было бледным как полотно. — Это сделали ножом, похожим на тот, что мы нашли в вашем фургоне сегодня ночью… Это был кто-то, кто знает свое дело и умеет обращаться с таким оружием…
Парень сглотнул три раза.
— Какое отношение это имеет ко мне? — спросил он, искренне не понимая, в чем дело.
— Ну вот только не начинай снова, Омер. Тебе ведь сейчас не до игр. Слишком дорогое развлечение для тебя.
Он был напуган, причем напуган до смерти, но, несмотря на это, продолжал сопротивляться:
— Что еще за игры? Вообще не понимаю, о чем вы говорите.
Я не повысил голос, даже слегка не изменил его.
— Ты, оказывается, и в Афганистане успел побывать…
Он больше не сопротивлялся, и я уже подумал, что он расколется, но в этот момент Омер заупрямился:
— Неправда все это. Я никогда не был в Афганистане.
Я указал на папку, лежавшую на столе:
— Но ты не это говорил в своих показаниях два года назад…