— Ну ты же не одна! Мистер Грей составит тебе кмпанию.
— Алекс, ты пьяна! Ты что издеваешься надо мной?
— А ты зануда, — на заднем плане послышался какой-то шепот, и Алекс снова хихикнула.
— Знаешь, что, дорогая! Иди-ка ты хоть к дьяволу! Мне все равно!
Элис бросила трубку. Нет, подумать только, эта стерва бросила ее в обществе Грея!
— Какому-то парню сегодня повезло, — с усмешкой бросил Том.
— Извините, но мне пора!
Не хватало еще терпеть его едкие замечания. Она встала и пошла к выходу, стараясь не обращать внимания на то, что пол почему-то слегка раскачивается.
Со столика с шумной мужской компанией раздался одобрительный свист.
— Эй, красотка, тебя проводить?
«Пошли на хрен, засранцы. Проводите сами себя в ад!»
Не оборачиваясь, Элис подняла вверх средний палец, продолжая идти. Один шаг, два, три. Еще чуть-чуть, и она выйдет на свежий воздух.
Кто-то открыл перед ней дверь, пропуская вперед.
— Будет лучше, если я отвезу тебя домой, — сказал Грей.
Серьезно? Крепкая мужская рука обхватила ее за талию, и повернула в нужном направлении. Элис со вздохом подчинилась.
***
По пути она не проронила ни слова. Только назвала адрес перед тем, как сесть в машину. Том кожей чувствовал исходившую от нее злость и что-то еще, похожее на... Отчаяние?
Он заехал в бар не для того, чтобы напиться, потому что не мог себе позволить такой роскоши, когда дома ждала проблема под названием «Саманта Кросс». Но никак не ожидал, что, решив прочистить мозги парой стаканов виски, встретит вторую проблему. Свою Черную Пантеру. Том даже не узнал ее сначала в узких джинсах, обтягивающих умопомрачительные бедра, в топе на тонких бретельках и без очков, скрывающих бездонные зеленые глаза. Но самое главное — ее волосы. Черные, длинные, шелковистые пряди, не дающие ему покоя даже во сне, плавными волнами спускались на обнаженные плечи. Именно так, как он себе представлял… И что? А ничего! Он ничего не почувствовал! Ни-че-го! Это его так удивило, что он чуть не рассмеялся прямо там, в баре. Лишь воспитание и ностальгия по былым чувствам не позволили ему оставить ее одну на улице в поздний час.
Элис не торопилась выходить из машины, когда они остановились возле ее дома, сидя с прямой спиной и глядя куда-то в пустоту. Аромат ее духов, смешанный с запахом пива, которое она недавно пила, слегка раздражал.
— Ты решила заночевать здесь? — спросил Том с усмешкой.
— Ответь мне на один вопрос, — спокойно произнесла она, продолжая смотреть прямо перед собой.
— Спрашивай.
— Дэвид женат?
«Ох, дьявол, только этого еще не хватало».
— Какой Дэвид?
— Не прикидывайся дурачком, Том. Я говорю о Дэвиде Сандерсе.
— С каких пор мистер Сандерс стал для тебя просто Дэвидом?
— Ты не ответил.
— Ты тоже не ответила, — парировал он.
— С тех пор, как я с ним сплю. Только не говори, что ты не знал об этом.
Том повертел головой, разминая мышцы шеи. Разговоры по душам с пьяной любовницей друга явно не входили в его планы. Он слишком устал для всего этого дерьма.
— Послушай, личная жизнь босса меня не интересует. Мне плевать, с кем он трахается, ясно? А теперь выметайся! Я провожу тебя.
Не дожидаясь ответа, он открыл дверцу, вышел и, обойдя автомобиль, буквально выволок ее наружу. Ей ничего не оставалось, как идти за ним, быстро передвигая заплетающиеся ноги, потому что его пальцы мертвой хваткой вцепились в ее предплечье. Возможно, на нежной коже останутся синяки, но ему было наплевать.
«Сандерс, чертов кобель, — подумал он, — я, по-твоему, Господь Бог или гребаный волшебник?» Сначала взвалил на его шею всю работу, потом сумасшедшую сестричку жены, теперь и с любовницей нужно разбираться. Кажется, лимит дружеских услуг сегодня себя исчерпал.
— Ты так и не сказал мне.
Теперь уже она вцепилась в его рукав, не желая отпускать без ответа. Нужно было что-то решать и срочно. Том совсем не хотел быть тем человеком, который сообщит ей эту новость. Действуя по наитию, он обхватил руками ее лицо, погладил линию скул, зарылся в волосы.
— Давно хотел сделать это, — и это не было ложью.
Он медленно отвел руку, наблюдая, как мягкие черные локоны струятся сквозь пальцы. Ничего не почувствовал, ну и хрен с ним. Сейчас не время об этом думать.
Элис ошарашено смотрела ему в глаза. Соблазнительный рот слегка приоткрылся от удивления. «Почему бы нет», — подумал Грей, и прижался к нему губами.
Она не оттолкнула его, но и не обняла. Просто стояла с опущенными руками, привстав на цыпочки, пока он целовал ее. Медленно, нежно, глубоко. Ее губы были именно такими, как он и предполагал — мягкие, теплые, чувственные. И все. Его разум был трезв и холоден, поэтому он почувствовал тот самый миг, когда она начала отвечать на поцелуй. Том выпустил ее лицо из рук и сделал шаг назад. Ее каблуки со звонким стуком приземлились на мраморное покрытие перед парадной дверью. Тихий стон вырвался из ее груди, потерявшись в ночной тишине.
Он так и оставил ее там — растерянную и сбитую с толку.
***
Если бы ее в ту минуту спросили, кто такой Дэвид Сандерс, она бы не смогла ответить. Потому что не помнила. А вот если бы вопрос касался Томаса Грея... Красивый, умный, насмешливый, обаятельный, нежный — нет, она бы не перечисляла всех этих качеств. Мужчина, который поцеловал меня, сказала бы она. Или нет. ПОЦЕЛОВАЛ. Обвести, подчеркнуть, выделить жирным шрифтом. Ее еще никто так не целовал. Никогда. Это было похоже на... Пробуждение. Элис провела пальцем по нижней губе, все еще ощущая его вкус, и улыбнулась.
Сколько она уже здесь стояла с тех пор, как он уехал? Минуту, пять минут, час? Совсем не важно. И Дэвид больше был не важен. Она исцелилась благодаря Тому. Все еще улыбаясь, Элис развернулась и вошла в дом.
Часть 3
Глава 20
We wish you a Merry Christmas!
We wish you a Merry Christmas!
We wish you a Merry Christmas and a Happy New Year!
Какой сегодня день? Сколько она уже здесь? Несколько дней? Недель? Месяцев? С тех пор как она попала сюда, время нарушило свой ход, а сознание, одурманенное лекарствами, изменяло ей. Если ничего не предпринимать, этот ад не закончится никогда.
Нужно было выбираться отсюда, во что бы то ни стало. Нужно найти выход. Только бы не запаниковать. Если она запаникует, то все кончено. К горлу медленно подползала тошнота, вызванная страхом, но ее это не сильно беспокоило. Вряд ли рвота сумеет пройти через ее пересушенную глотку. Ремни натирали кожу до крови, но она продолжала бороться и тянуть. Господи, пожалуйста, помоги ей высвободить хотя бы одну руку до того, как он войдет!
Бог не услышал ее молитвы. Он никогда их не слышал. Дверь открылась, и мужчина вошел. Она молча смотрела, как он снимает халат и вешает на крючок на двери, закатывает рукава рубашки, поправляет очки.
— Привет, киска.
Холодные пальцы, скользнувшие по обнаженной ноге, вызвали отвращение.
— Ты ждала меня?
«Молчи, — приказала она себе. — Не отвечай, иначе во рту пересохнет еще больше».
— Я с тобой разговариваю! — Его рука вцепилась в подбородок. — Ответь мне!
Он наклонился, дыша перегаром ей в лицо. Собрав языком последнюю влагу, она плюнула ему в рожу и... Промахнулась. Жалкие остатки ее вязкой слюны свисали с его очков, а должны были хотя бы с носа. Какая-мать-ее-жалость!
Удар, обрушившийся на нее, заставил левую половину лица сначала вспыхнуть от боли, а затем онеметь, но она не издала не звука.