Они продвигались таким образом час или два, и несмотря на то, что коридор шел под уклон, словно направлялся куда-то в центр земного шара, он едва переставлял ноги от боли и усталости. С того момента, когда он выбрался из поезда, состояние его ощутимо ухудшилось. Видимо, из-за неожиданной физической нагрузки воспалительный процесс вступил в новую фазу. От окружающего запаха гнили его тошнило, несколько раз он спотыкался и терял равновесие. Симптомы интоксикации организма усиливались, он чувствовал, как повышается температура и ускоряется сердечный ритм. С каждым шагом передвигаться становилось все трудней, появилась одышка. Дойдя до очередной таблички, он остановился и опустился на сырой бетон, прислонившись к стене и глотая воздух открытым ртом.
Девчонка обернулась и презрительно бросила:
- Ненадолго же тебя хватило... Ножки заболели?
Он промолчал, вглядываясь в тоннель. Ему показалось, что впереди мерцает неясное голубоватое сияние. Если это не галлюцинация, то... Отдышавшись и собрав силы, он поднялся и продолжил путь, придерживаясь рукой за стену.
Это не было ни галлюцинацией, ни наваждением. Пройдя несколько десятков метров, они обнаружили, что коридор перешел в круглое помещение, стены которого были усыпаны бледными шишковидными наростами разных размеров и форм. Удивительно было то, что вся эта растительность издавала слабое свечение. Но взгляды их приковало светящееся сооружение в форме правильного куба, напоминающее глыбу голубого льда, над которым парили две фигуры.
В первое мгновение ему показалось, что фигуры покрыты какой-то светящейся краской. Подойдя поближе, он присмотрелся и обнаружил, что они просвечиваются насквозь, словно стеклянные.
За его спиной девчонка издала звук, напоминающий икоту.
- Чертовщина какая-то, - пробормотала она.
Светящиеся фигуры были вполне гармоничных человеческих пропорций. На лицах их можно было различить острые носы и близко посаженные глаза. Одна фигурка была высотой около полутора метров, другая чуть ниже, вместе они парили над янтарным кубом, держась за руки, словно...
- Это дети, - прошептал он.
Сотканные из световых нитей, фигурки детей напоминали ожившую фотографию с размытыми чертами. Голубоватый свет кубического постамента, над которым парили фигуры, проникал внутрь скульптур, словно светящийся газ, заставляя их сиять, придавая этому явлению совершенно фантастический вид.
Голограмма, определил он, но невероятного качества. Помедлив, Богиня сделала шаг вперед и ткнула пальцем в объемное изображение. Палец окрасился голубым, словно она окунула его в гуашь. Ничего себе! Несмотря на то, что созерцание парящих скульптур произвело на него расслабляющее действие, Марка охватило странное чувство тревоги. Его инстинкт встал на дыбы.
Оторвавшись от завораживающего зрелища, он перевел взгляд на стены и разглядел помещение внимательнее. Что-то здесь было не так.
В запах гниения вплыли мускусные ноты. Запах пота. Здесь пахло человеком или... животным.
Он поднял голову и увидел, что потолок покрыт черными кляксами. Оттуда доносился еле слышный шорох и писк. Вот оно что... летучие мыши!
У него отлегло от сердца. Все же живые существа... не одно только мертвое железо и бетон. Но чувство тревоги не отпускало. Он присмотрелся к стене внимательней и вдруг с ужасом осознал, что между гроздьями шишковатых плодов видит руку, напоминающую человеческую. Взгляд его скользнул дальше и кожу продрало морозом.
На стене был человек, слившийся с поверхностью, подобно ящерице-геккону. Тело человека было обнажено, лишь на бедрах имелось нечто вроде набедренной повязки. Оттенок кожи совпадал с серо-зеленым бетоном стен, и чтобы обнаружить спрятавшегося, нужно было знать, что именно ты хочешь видеть. Теперь он различил плечи, узкую грудь и вытянутое лицо, на котором выделялись крупные, близко посаженные глаза. Сердце пропустило такт. Он стоял, словно парализованный, обливаясь холодным потом. Рядом с существом он различил еще одного, и еще...