Убедившись, что прием пищи закончен, девушка пригласила его следовать за ней.
Из процедурного кабинета они попали в просторный коридор, напоминающий гигантскую теплицу. Здесь его накрыла волна неизвестных запахов, исходящих от стен, покрытых лианами и бесчисленными гроздьями круглых и продолговатых плодов, напоминающих не то фасоль, не то виноград, не то небольшие дыни. То тут, то там, между зарослями темнели тушки рукокрылых. Чем-то это напоминало ему экскурсию, особенно когда его спутница принялась беззвучно пояснять ему, что здесь, под землей, устроены плантации множества видов грибов, которые составляют основной рацион ее народа. Грибы мучные, жирные, сладкие, соленые и даже питьевые, после брожжения которых сок пьют, как вино. Он узнал множество подробностей о жизни под землей, о роли летучих мышей в подземной экосистеме, но те вопросы, которые его волновали и которые он раз за разом пытался задать, каждый раз вычеркивались из списка, словно их там никогда не было.
Он хотел знать, кто они такие, как оказались под землей, откуда взялись тоннели, кто их построил... Так сказать, требовалась оперативная информация. Важно было понять, что с ним, собственно, произошло? Похоже, что функции конечности полностью восстановились, а продукты распада волшебным образом выведены из организма. Каким образом? Это что, некий сверхмощный антибиотик, выращенный на их грибковой плантации? И много еще чего ему хотелось прояснить, но девушка мягко отстранялась от ответов, наводя на его мозг успокаивающие эйфорические сигналы, словно окутывая его наркотическим маревом. Она действовала так искусно, что он начал догадываться, наконец, почему здешние обитатели обходятся без ножей и пистолетов. К чему примитивные инструменты, когда в их распоряжении невероятное по силе психотропное оружие почище ядерной бомбы...
Навстречу им попадались другие жители, по одному и группами. Закутанные в балахоны, они были заняты непонятной хозяйственной деятельностью - перемещали взад-вперед разнообразные сельскохозяйственные приспособления, тащили пучки грибов в корзинах, везли тележки с коробами, в которых что-то пищало и повизгивало. К его удивлению, подземелье было прекрасно электрифицировано, повсюду горели светильники в виде янтарных пластин, пирамидальных и квадратных плафонов. Стальные двери были снабжены табличками с иероглифами, которые он уже встречал в начале их путешествия. У одной из таких дверей его спутница остановилась.
Дверь неслышно распахнулась и они очутились в комнате со стенами, покрытыми вьющимися лианами с шишковатыми наростами разных цветов и форм. Из пояснений своей спутницы он уже знал, что многоцветные сады на стенах представляют собой нечто вроде съедобных картин, представляющих собой род искусства, почитаемый в этой подземной цивилизации. За исключением причудливой растительной живописи, комнату отличал крайний аскетизм. Из предметов мебели здесь не имелось ничего, кроме небольшого возвышения, на котором, словно готическая гаргулья, расположилось существо, подобного которому Марк еще не встречал.
Длинные седые волосы обтекали истощенное вытянутое лицо, темное до черноты. Тело существа было закутано в плащ, скрывающий руки и ноги. Светлые, словно выбеленные глаза уставились на Марка. От этого взгляда у него по спине поползли мурашки. Через некоторое время он понял, что перед ним старая женщина, древняя, как сами эти подземелья.
Старуха раскрыла рот и внятно произнесла:
- Меня зовут Глинда. Это человеческое имя, так назвал меня муж, и так можешь называть меня ты.
Голос ее был прекрасно модулирован, но долгие паузы между словами и излишне четко проговариваемые согласные выдавали, что общаться таким образом ей приходится нечасто.
- Глинда?.. Не слышал я такого имени... - пробормотал он.
Старуха пошевелилась.
- Это имя волшебницы из одной сказки, известной среди людей. Но сама я не принадлежу к человеческому роду. Я синх.