- Прекратить цирк! А за уклонизм от показаний - расстрел на месте, как пособника террору! Высшую мегу геволюции! - В волнении комиссар начал картавить.
- Погодь-ка, товарищ Пламенный, - вступился конвоир. - Щас я этой гидре шнобеля кулачком-то подправлю, чтоб поразговорчивей был.
Поплевав на костяшки здоровенного мозолистого кулака, солдат размахнулся и Алексей зажмурился, ожидая удара. В это мгновение дверь в кабинет распахнулась, и конвоир опустил руку.
- Чаво надо?
В помещение размашистым шагом безо всяких церемоний вошел матрос в черном бушлате, крест накрест обвязанный пулеметными лентами.
- Который тут Пламенный? - весело гаркнул он. - Срочная депеша от товарища Чадовича. Задержанного Пельцора переправить в Особый Отдел ВЧК. Очень уж этим субчиком армейская разведка заинтересовалась.
- С чего бы это, - ревниво сказало пальто, хмурясь и разглядывая депешу. - И кто такой этот Чадович, впервые слышу.
- Сказано доставить и баста, наше дело маленькое, - подмигнул посыльный. - Некогда мне тут с вами сопли по палубе размазывать. Нут-ко, двигай клешнями, - грозно обратился матрос к Алексею. - Нам с тобой на другой край Москвы телепать, а я с вечора не жрамши.
- Слышь, морячок, не гони чертей, - ощерился рябой конвоир. - Пока товарищ Пламенный не даст дозволу, энтого Пельцора не выпустим. Звиняй, братишка!
- Не влезай... вошь пехотная, - беззлобно сказал моряк, - пока я тебе камбуз не протаранил.
- Не дам дозволу, - сердито отрезал комиссар. - Что это за новости? Какой Чадович? Какая к бесу разведка? Подпись на депеше мне неизвестна. Из особого отдела указаний не поступало. Что вы мне голову морочите, товарищ?
Матрос шумно вздохнул, осклабился, блудливым взглядом обводя помещение. В воздухе повисла пауза. В глазах комиссара начало проявляться нетерпение. Он уже открыл рот, чтобы высказаться, но не успел.
- Жаль, а хотел же сработать чистенько, без пачкотни, - вдруг сказал матрос скучным голосом, из которого исчезла наигранная веселость. Он сунул руку за ворот бушлата. На свет появился револьвер со странным дулом, имеющим цилиндрическое утолщение на конце. Матрос направил револьвер на товарища Пламенного и нажал на спусковой крючок.
Алексей ожидал услышать оглушающий звук выстрела, но вместо этого револьвер издал краткое шипение, словно на мгновение открылся вентиль баллона с жидким азотом. Тем не менее эффект от выстрела был чудовищный. Пуля угодила комиссару в лоб, отчего того отбросило к стене. Кровавые ошметки мозгов окрасили светлый прямоугольник на месте государевого портрета. Рябой конвоир не успел прикоснуться к винтовке, как матрос выстрелил ему в голову. Глядя на распластавшееся тело, убийца спрятал оружие за пазуху и повернулся к Алексею, который от ужаса сжался в комок.
- Поспешим, Алексей Петрович! Времени у нас в обрез!
Ошарашенный и сбитый с толку происходящим, Алексей первое время не мог тронуться с места. Чуть ли не силком матрос вытащил его, полубесчувственного, из кабинета и потянул вверх по лестнице. Очевидно, у его спасителя имелся заготовленный план отступления. Не встретив в коридоре никого, почти бегом они промчались в другое крыло здания, где спустились на этаж ниже и вышли черным ходом на задний двор, где их ждала пролетка с поднятым верхом. Едва они вскочили, кучер стегнул коня.
Бешеный бег пролетки не располагал к разговорам, но Алексей не мог удержаться, чтобы не спросить:
- Кто вы?
- Гуманист, - отозвался матрос, пытаясь закурить на ветру папиросу. - Вы, Алексей Петрович, слишком важны для мирового социума, чтобы дать красноперым вас перемолоть в мясорубке...
- Но вы убили... людей!
- О да! И поверьте, мне не впервой этим заниматься. Ранее, из чувства гуманизма, я орудовал обычной леской, имеющей гирьку на конце. Быстрое и бесшумное решение вопроса. Однако каждому инструменту своя необходимость, как говорится. Вот, заметьте, любопытная штучка, - он выудил из-за пазухи и продемонстрировал оружие, из которого были произведены выстрелы. - Век прогресса!Особый глушительный цилиндр, содержащий камеры для отвода пороховых газов. Его изготовил мой приятель - чех, с которым мы брали сберегательную кассу в Брно. Как видите, предмет для нашего дела вполне полезный...
- Вы боевик? - обмирая, спросил он. - Революционер? Но зачем вы вытащили меня оттуда?
- Вы узнаете все вскорости, Алексей Петрович, - отвечал матрос, пряча оружие.
Пролетка пронеслась по Чистопрудному бульвару, мимо промелькнула коллонада Колизея, и Алексей начал смутно догадываться о цели их путешествия. Когда свернули на Введенский, то стало окончательно ясно, что они направлялись к дому на Костомаровской набережной, где Алексей жил и работал последние годы. Чудесный уголок с небольшим участком земли, спускающимся к реке, откуда виднелись крыши Рогожской слободы и каланча пожарной части, достался ему в наследство от дяди. Там он и надеялся жить после женитьбы, наслаждаясь покоем и напряженным трудом в собственной лаборатории, однако прекраснодушным мечтам не суждено сбыться...