Колеса инвалидного кресла заскрипели по гладкому полу, двери царских покоев захлопнулись. Стражники пристукнули каблуками лакированных красных сапог и грозные алебарды сомкнулись. А Марк все стоял, словно его ударили пыльным мешком по голове. Что все это значит, черт возьми? За кого их принимают? И... почему принцесса Аркадии в инвалидном кресле?
Из состояния прострации его вывел седовласый Лев Палыч, который, похоже, был во дворце кем-то вроде завхоза. Еле передвигая ногами и тяжело дыша, старик провел Марка в отведенные ему апартаменты, состоящие из меблированной гостиной, спальни с огромной кроватью под балдахином, а также отдельным кабинетом, окна которого выходило на набережную. Отсюда открывался чудесный вид на небесно-голубое озеро, что сияло в лучах искусственного света, как огромная жемчужина. По набережной прогуливались люди, бегали стайками дети. Белый, словно укрытый снегом пляж был усыпан загорающими и если бы не стариные, напоминающие пижамы купальные костюмы, в которых щеголяли купальщики, можно было подумать, что он оказался где-нибудь в Анталье.
Но где же он на самом деле? И как его теперь зовут?
По набережной вдруг покатился миниатюрный трамвай, из которого к нему долетел смех и жизнерадостные голоса.
- Где моя сестра? - вдруг спросил он. - Княгиня то есть, я имею в виду.
- Ее светлость на женской половине дворца, - прошамкал старик. - Ежели князь желает передать весточку, то извольте вызвать гонца.
Старик указал на старинный телефон, висящий на стене.
- А надобно простынку поменять или щец откушать, то ключницу Матрену покличьте.- Послушайте, э-э... Лев Павлович, - проговорил он. - Наверное, мне потребуется о многом вас расспросить.
- Изволь, княже. Я ведь вас еще вот таким помню, - старик показал на полметра от пола. - Однакось, признаться, голова уж не та. Слаб я на голову-то. Столько всего свершилось после вашего отбытия, охо-хо-нюшки...
Он смутился. Пожалуй, допрашивать старика не самая лучшая идея. Что ж, если их принимают за царских детей или бог знает кого, то лучше всего оставаться в этой роли. Кто их знает, этих местных монархистов. Неизвестно, как они отнесутся к краже собственного поезда и вторжению на их законспирированную станцию.
Однако паршиво, что до сих пор он не имеет представления, как его зовут. Князь-то князь, но имя у этой знатной персоны должно быть?! Постепенно, исподволь, нужно выяснить подробности собственной жизни, детства и так далее.
И разумеется, при этом следует быть крайне осторожным.
- А знаете что, уважаемый? Пришлите-ка мне человека, который помог бы мне осмотреться. - Он чуть не добавил - не такого дряхлого. - Ну, показать, где что. Ознакомиться с переменами...
- О, разумеется, - прошамкал старик. - Не сумлевайтесь, княже. Я сделаю все необходимые распоряжения.
* * *
Он низко склонил голову к тарелке "бульона ле бло провансаль", делая вид, что увлечен едой. Всеми порами он чувствовал, что взгляды присутствующих направлены на него. Хоть убей, он не представлял, как общаться с этими людьми. Не дай бог, начнут расспрашивать. Засыпется на первом же скачке, как говорится... Он же здесь как младенец в джунглях!
Почти до самого конца обеда его никто не тревожил, и он уже надеялся, что о нем позабыли, как церемониймейстер провозгласил мороженое "пломбире де фрутти" и принцесса постучала ложечкой по чашке.
- Господа!
Звонкий ее голос заставил его втянуть голову в плечи.
- Сегодня у нас удивительный день, - продолжила она. - После долгого отсутствия к нам вернулись мой дядя и тетя.
Он с надеждой навострил уши. Может быть, он наконец услышит что-нибудь полезное, что поможет ему освоиться в новой роли?
Принцесса продолжила:
- Однажды они покинули нас ради того, чтобы пройти обучение там, на Большой Земле. Мы все слышали, как труден путь туда, и как нелегко дается учеба в Академии. Давайте попросим дядю рассказать о своей тамошней жизни!
Он издал неопределенный мычащий звук, чуя, как от стыда у него разгораются щеки.
- Неужели вправду так тяжело учиться? - спросила девчушка в полупрозрачном фиолетовом сари.
У нее был очаровательный вздернутый носик.
- Да, то есть нет, - невпопад пробормотал он, отводя взгляд от ее открытых ключиц.
- И когда уже закончится война? - спросил кто-то.
Война? О чем это они?
- Как вы понимаете, начать войну легко, а закончить трудно, - уклончиво сказал он.