Он поднялся по лестнице на второй этаж, подошел к двери с надписью "Симуляционная" и прикоснулся рукой к считывателю. Дверь отворилась, и он шагнул в знакомую по тысячам посещений темноту, пронизанную лучами лазеров-линеек. Усевшись в жесткое кресло с неудобной прямой спинкой, он снял очки и надел шлем, соединенный с батареей датчиков.
Можно было начинать. Подчиняясь его воле, в центре комнаты возник иероглиф "безмятежность".
Отрисовка иероглифов было стандартным упражнением, развивающим и поддерживающим в форме его способности. Хотя способности - не совсем подходящее слово для того, чем он занимался.
Привычно установив трехмерный объект в нужные координаты, он выдержал картинку в течение нескольких секунд, после чего сморгнул и отключился. Плавающий в воздухе символ испарился, не оставив никаких следов в полумраке. Отлично. Он повторил упражнение несколько раз, контролируя момент отключения светового потока, исходящего из сетчатки, пока результат его не удовлетворил. Теперь настал черед более сложных конструкций. Он тщательно отрисовывал одно изображение за другим, накладывал одно на другое, создавая многослойные объекты. И хоть теперь за ним никто не следил и не требовал строгого соблюдения учебного плана, он предавался занятию со старанием неофита, словно от этой тренировки зависела вся его дальнейшая судьба.
Выполнение разогревающего комплекса закончилось, после чего он дал отдых сетчатке, помедитировав в красном свете.
Талант - вот правильное слово, соответствующее его умению. Он - единственный студент, овладевший специальностью, учебников по которой не существует. Все, чем ему пришлось пользоваться - это сканы ветхих тетрадей из папки проекта под кодовым названием "Каменный ветер". Десять последних лет он упорно постигал эту науку. И вот, после многолетних трудов, он оказался единственным на земле человеком, способным выполнить миссию. Условия обучения в академии подтверждали его избранность - отдельная аудитория, персональный симулятор. Даже стол в курсантской столовой у него стоял особняком.
Ниже затылка он ощутил знакомую пульсацию. Повинуясь командам его мозга, эзокортекс окреп и налился кровью. Это означало, что он может переходить к основному этапу.
Пощелкав клавишами клавиатуры, он включил режим симуляции и откалибровал сетку лазеров. Во мраке аудитории возникла сфера-геоид, внутри которой хаотически мельтешили разнообразные объекты. Ему требовалось прогнать мыслеобраз размером с горошину по заданной траектории внутри геоида, не задев ни одно из препятствий. По сложности выполнения это напоминало задачу промчаться по улице между струй дождя и остаться сухим.
Первый маршрут он прошел с приличным мастерством, хотя и не идеально. Порог ошибок не превышал двух промилле, но несмотря на эти микроскопические отклонения, он установил мыслеобраз на исходную точку и вновь промчался по той же самой траектории, добившись стопроцентного успеха.
Покончив с первым заданием, он перешел к другому, выполнив его так же блестяще. Пожалуй, сегодня он был в прекрасной форме. Как робот, он переходил от упражнения к упражнению и так увлекся, что едва не пропустил сигнал вызова.
Ну, вот и все.
Он отключил лазерную сетку и сферу-геоид. Аудитория погрузилась в темноту. Прощай, симуляционная, в котором он провел незабываемые тысячи человеко-часов.
Оставаясь в кресле, он успокоил дыхание в несколько приемов, но эзокортекс лихорадочно пульсировал. Он знал, что это будет продолжаться еще несколько минут, пока организм не вернется к нормальному состоянию.
В дормитории его ожидал рюкзак с одеждой и снаряжением для горной экспедиции. Почти новые, лишь слегка ношенные вещи от серьезных брендов ненавязчиво сообщали постороннему взгляду, что их обладатель - человек бывалый и продвинутый, но знает цену деньгам. Очевидно, специалисты из отдела мимикрии, что разрабатывали ему персональную легенду, не даром ели свой хлеб.
На одевание потребовалось девять с половиной минут. Все, теперь инструктаж. Он пересек холл, миновал ряд аудиторий, спустился по лестнице в цокольный этаж и оказался в тамбуре перед контрольно-пропускным пунктом, который на местном сленге называли регистратурой.
Здесь мало что изменилось с тех пор, как десять лет назад он, лопоухий и застенчивый, перешагнул порог Академии, крепко держась за руку Учителя, словно первоклассник на первом звонке. Те же голые, крашенные бежевой водоэмульсионкой стены, видеокамеры по углам, длинный стол с образцами вступительных анкет, которые курсанты старательно исписывали шариковыми ручками, прикрепленными к столу бечевками.