- Так вы... - тут он наконец-то вспомнил слово, которое всплывало в разговорах с обитателями Сферы, но смысл его от него ускользал. - Вы - хранитель? Из тех, кто здесь заправляет?
Герасим Константинович слабо улыбнулся.
- Заправляет? Ну... в некотором смысле. Я действительно принадлежу к тем, кто несет ответственность за то, что происходит на станции. Однако речь сейчас не обо мне, а о вас.
У Марка страшно зачесались руки. Но не для того, чтобы набить морду своему собеседнику, а просто ему вдруг захотелось иметь в руках обыкновенную шариковую ручку и бланк допроса свидетеля. Однако на этот раз допрашивали как раз его самого, и это было неприятно.
- А если я откажусь говорить? - спросил он.
Тот пожал плечами.
- Не хочу показаться негостеприимным, но если мы с вами не решим этот вопрос здесь и сейчас, то мне придется вызвать стражников и... добром это не кончится. Поверьте, это не в ваших интересах.
Марк почесал нос.
- А что вы, собственно, хотите знать?
- Все, - пояснил хранитель. - Каким образом вы попали в Сферу. Кто передал вам допуск. Явки, адреса, - в его тоне проскочила шутливость, хотя веселым он не выглядел. Наоборот, похоже было, что он слегка напряжен. - Что вам здесь нужно, в общих чертах. И кстати, откуда у вас урим?
- Что? - при упоминании камня Марк едва не подпрыгнул от неожиданности. Он что, всевидящий?
- Откуда вы знаете?
Он хотел сказать - откуда вам известно про камень, который лежит у меня в жилетном кармане? Тот самый камень, что передала мне Глинда - великая мать, черт их возьми, синхов?
В ответ его собеседник протянул руку ладонью вверх. Только теперь Марк заметил, что он носит перчатки. Изящные, из тонкой благородной ткани, они напоминали дамский аксессуар и смотрелись на этом человеке по меньшей мере странновато.
Медленным движением Герасим Константинович стянул перчатку с правой руки.
Марк вздрогнул и отпрянул.
Кисть хранителя выглядела чудовищно. Казалось, что некая болезнь сожрала кожный покров, превратив ткани в полупрозрачный студень, сквозь который виднелись суставы, опутанные сеткой кровеносных сосудов.
- Что... что у вас с рукой?
- Ничего страшного, - сказал хранитель. - Мы называем это печатью Незримых. Особая обработка кожного покрова, которая обостряет чувствительность к некоторым предметам. Сейчас мои кожные рецепторы сигнализируют, что вблизи находится один из артефактов Незримых. Я даже могу сказать, где именно.
Изуродованным пальцем Герасим Константинович ткнул прямо в жилетный карман, где Марк хранил урим.
- Я знаю, что он там.
Поколебавшись, Марк выложил камень на стол.
Человек снял очки, вставил в глаз черную лупу и взял камень тремя пальцами. Направив лупу на площадку камня, он молча изучал его, затем отложил в сторону лупу и рассеянно протер глаза.
- Говорите, вам дала его Глинда?
- Я этого не говорил, - сердито сказал он.
Скрывать что-либо от этого типа казалось все более бессмысленным. Откуда он все знает?
- Она сказала, что... ковчег должен отправиться в путь.
Человек быстро наклонился к нему.
- Вы уверены? Это ее слова? Ковчег отправится в путь?
- Э-э-э... типа того, - озадаченно ответил он. - Что это значит?
- Все происходит слишком быстро, - пробормотал он, и в ответ на вопрошающий взгляд Марка добавил:
- Не беспокойтесь, вас это не касается и думаю, что не коснется. Если вы расскажете подробно вашу историю, я позабочусь о том, чтобы обеспечить вам максимум комфорта на нашей премилой станции, а может быть, кое-что еще, что вам и вашей спутнице безусловно понравится. Итак?
Он приподнял бровь и посмотрел на Марка.
Тот колебался. С одной стороны, ему хотелось бы поделиться с кем-нибудь обо всем происходящем, чтобы сверить и сопоставить собственные догадки и предположения. С другой стороны, сидящий перед ним человек, похоже, обладал некими таинственными полномочиями, и откровенничать с таким типом может быть опасно. Да и вообще, вот так даром выдавать информацию за здорово живешь Марк не был приучен. Молчать, как партизан, тоже не казалось удачной тактикой...
- Ну в общем, дело было так...
Помявшись, он принялся выкладывать то, что с ними произошло, не слишком вдаваясь в детали и избегая личных оценок. Герасим Константинович слушал внимательно, опустив локти на стол и сжимая ладонями виски, словно у него болела голова. Никаких заметок он не делал, лишь изредка вставлял вопрос или уточнение.
Когда Марк добрался до стычки синхов с берглами, он выказал удивление.
- Невероятно, - пробормотал он. - Я не знал, что они до сих пор практикуют этот варварский обычай.