- Непредвиденные обстоятельства шевелятся, маленький лорд, — ужас в мысленном голосе заморозил кровь Дмитрия, — Эхо голода коснулось этой системы. Он искал осколок, с которым вы так безрассудно обращались. Я пошла по следу… сюда.
Шила сделала один скользящий шаг вперёд. Ботинок коснулся дюрастила. Мгновенно коррозия взорвалась фрактальным цветком – палубная плита под ней ржавела, трескалась, превращаясь в руины, прежде чем на миг вернуться в норму и снова начать разрушаться.
- Отдайте мне Осколок Виремона, – потребовал генерал, впиваясь в душу юноши пустотным шлемом, – Или станьте свидетелем, как эта станция будет стёрта из времени.
За спиной Дмитрия, отряд безопасности станции заполонил периметр, лица бледны под забралами.
Софи прошептала в имплант: Её биосигнатура переплетена с кораблём. Они умирают вместе. У неё есть... тридцать дней, прежде чем Эхо рухнет во временную аномалию.
- Я не могу его отдать, генерал, – произнёс Дмитрий осторожно, жестом показывая охране опустить оружие. Голос напряжён, но твёрд, — Я отдал артефакт архипровидца Валентиры. Взамен на услугу – открыть путь к месту, где такие вещи могут быть… безопасны, — молодой человек не отводил взгляда от безликого шлема.
Воздух сгустился от ионизированной пыли и леденящего отчаяния. Генерал Шила стояла в полуокружение людей, что боялись. Высокая, измождённая, броня, прилитая к плоти. Глаза, видимые сквозь прозрачные участки шлема, горели треснувшими сапфирами, излучая тысячелетия скорби.
-Ты... отдал его... им?
Псионический взрыв обрушился на Дмитрия, как кувалда. Юноша взвыл, кровь хлынула из носа, заливая рот медным вкусом. В глазах поплыли чёрные пятна. Люминесцентная пыль завихрилась вихрем гнева.
- Ты поставил космический скальпель в руки зелота! – голос Шилы рвал воздух, заставляя содрогаться корпус "Эха". Кристаллические осколки парили, как кинжалы, — И теперь ты лжёшь о замене? Безмолвная Песнь уничтожена! Её отголоски – в крови богов!
- Я не лжец! – закричал Дмитрий, но сознание сползло в чёрную яму. Ноги подкосились, колени глухо стукнули о холодный дюрастил, боль от сломанных рёбер пронзила туманом в голове. Агония заглушила гудящий костяной стимулятор. Кровь скользнула по языку, металлическая и тёплая.
-Мирт… его люди знают… другие осколки…
Психический зонд генерала, холодный и безжалостный, вонзился глубже. Дмитрий закашлялся кровавой пеной, мышцы свело судорогой. Шила увидела:
Руку Рафаэля Мирта, сжимающую Осколок на станции Карнака – кадр из записи наблюдения, что смогли забрать с собой люди Аманды.
Руководители Обсидианового Рассвета на военном совете: —…резонансные паттерны с Тета Эридана… источник в Секторе Происхождения…
Фрагмент звёздной карты с тремя пульсирующими символами: Призрачный риф Тета Эридана, Сердце туманности Синдер, Могила Голгофы. Метка: «Цели Мирта».
Давление оборвалось. Тишина оглушила. Шила застыла – статуя из скорби и пыли. Глаза потускнели от ярости до ледяного созерцания.
- Не лжец, – признала она, тон скрежетал, как камень, —Пешка. Размахивающая кинжалом в игре, старше твоего вида.
Генерал подошла ближе. От существа повеяло холодом гробниц глубокого космоса.
-Ты продал ключ, убивающий богов, фанатикам. Но Мирт… — губы генерала, скривились под шлемом в гримасе, — Эта личинка, собирающая небесные осколки? Неприемлемо. Он разорвёт ткань реальности.
Перчатка Шилы поднялась. Не для удара. Для жеста. В воздухе расцвела голографическая карта – неровная, собранная из обрывков сканов. Три пульсирующих кроваво-красных символа светились на координатах: Призрачный риф Тета Эридана, Сердце туманности Синдер, Могила Голгофы (кладбище черной дыры).
- Я знаю эти гробницы, — прошипела Шила, голос, полный леденящей тоски, — Аурелит закопал там оружие, рвущее ткань космоса. Не призы. Могильные камни для сил, погубивших созвездия.
Сломанные сапфировые глаза пригвоздили молодого человека к палубе. Псионическое давление вернулось – сфокусированное, как лезвие.
- Новые условия, Дмитрий Харканс, — из ладони генерала вырвался мерцающий свет – контракт, пылающий рунами, —Мы сожжём флот Мирта. Затем замуруем гробницы в вечности.
В разум юноши вонзился осколок – холодный, как межгалактическая пустота. Образы:
Пограничная станция: Трескающаяся, как яйцо, секции рвутся, выплёскивая кричащие тела в вакуум.
Тара Бейли: Задыхается на столе, киберимпланты – катастрофический сбой, глаза – ужас.