-Доклад, — выдохнул Дмитрий, рёбра кричали от боли, но голос был ровным, командным. Кровь из носа запеклась коркой над губой.
Голограмма Софи замерцала – её цифровые глаза подёргивались статикой, отражая благоговейный ужас.
-Шила не разбилась... — голос звучал тихо, с лёгким цифровым дребезжанием, — Генерал транслоцировалась... Фазировала сквозь атомные связи щита и корпуса, как будто их не существовало. Пространство... сжалось перед ней и развернулось заново, — Пауза. Статик в глазах усилился.
- Соглашение активно. Нейронная связь установлена, — голос Софи на мгновение исказился, словно пропуск сигнала, — Она ждёт твоего хода, лорд-командующий. Мирт. Падёт через тринадцать дней.
Слова повисли тяжело. Тринадцать дней. Срок, отсчитываемый ледяным клеймом. Дмитрий коснулся пальцами. Узор вспыхнул холодным синим, посылая новую волну мурашек вверх по руке, к самому сердцу. Не боль. Предупреждение. Напоминание о цене отказа. На миг в сознании мелькнул образ бездонных сапфировых глаз, полных скорби веков. Тринадцать дней. Срок, выжженный в реальности ледяным огнём.
Молодой человек оторвал взгляд от клейма, встретившись с Кейлом. В глазах старого сержанта читалась не радость спасения, а глубокая, животная тревога. Мужчина видел то же, что и Дмитрий: не взрыв, а исчезновение. Нарушение законов физики. Глава отряда охраны всё ещё тупо смотрел в пустоту, где был корабль-призрак. Охранник снял шлем, лицо было мертвенно-бледным.
- Софи, немедленно полный карантин Ангара 3. Код Альфа — Омега — Ноль. Сканируй на все аномалии – хронорадиацию, пси-поля, квантовые сдвиги. Отчёт через десять минут. Командиру группы охраны оцепить периметр ангара. 500 метров. Уровень Омега. Любое приближение без моего кода – огонь на поражение. Неизвестная хроно-технология высокой опасности. Медосмотр всего экипажа в/около ангара. Признаки хроностарения, неврологические отклонения, необъяснимые шрамы... или клейма, — взгляд юноши скользнул по своему предплечью, клеймо ответило легким сжатием, как кусок сухого льда. Жгучую волну холода молодой человек подавил усилье воли.
- Принято, — ответил голос Софи, но в обычно бесстрастном тоне едва уловимо дрожала вибрация цифрового напряжения, — Карантин инициирован. Оцепление установлено. Медосмотр запущен. Приказы переданы.
Клеймо на руке мерцало сине-чёрным огнём, как глаз неспящего демона. Каждый шаг по коридору отдавался эхом в черепе, смешиваясь с гулом костяного стимулятора и ледяным пульсом клейма.
-Софи, отправь сообщению Морвину, я снова иду к ней в лазарет.
Глава 25. "Тридцать Процентов в Стерильной Бездне".
Боль была вселенной. Разрывала мышцы. Каждый вдох – осколки стекла в лёгких.
- Кейл… – хрип юноши сквозь стиснутые зубы. Медный привкус крови. Сознание плыло. В кровавый туман, — До Морвин… Доведи…
Бронированная рука сержанта Кейла обхватила грудь молодого человека с безличной, стальной эффективностью. Хватка – единственная твердь в рушащемся мире – приняла на себя львиную долю веса.
- Держись, Молния, — голос из динамиков шлема был ровным, как гул реактора, заглушающий боль. Магнитные сапоги лязгали по палубе. Ритмично. Неумолимо, — Осталось немного. Каких-то сорок метров.
Стерильный белый туннель плыл перед затуманившимся взором Дмитрия. Каждый шаг Кейла отдавался в рёбрах молодого человека взрывом разбившегося стекла. Костяной стимулятор жужжал отчаянно под туникой. Тщетно. Импульсы тонули в море боли. Мимо мелькали инженеры, запечатывающие микротрещины в стенах. Инструменты шипели, как разъярённые змеи. Охранники на КПП замирали. Широко раскрытые глаза скользили по окровавленной форме, пустому взгляду. Молча расступались. Сервисный пандус встретил клаустрофобией и смрадом горелой изоляции.
Показатели критические. Петля псионической обратной связи нарастает. Отёк в секторах 7 и 11 кортекса. Немедленное прекращение активности… Голос Софи, имплантированного ИИ, резал нервную систему тонкой, холодной иглой.
Клеймо Шилы на предплечье – печать мёртвой империи, врезанная в плоть – горело не болью. Видения накатывали, смывая реальность:
Мирт Валентир на троне из сплавленных черепов. Смех императора – скрежет камней в безвоздушной пустоте.