– Шепарду не нужны союзники, – прошипела Аманда, – Ей подавай мучеников. И кишки выпустит тебе при первой же возможности.
Платиновый компас – тук! – стукнул по броне Дмитрия.
– Вольный торговец. Аристократ с гнильцой. Два греха под солью. – Жестокая ухмылка. Аманда швырнула фляжку из бедренной кости неизвестного животного, – Всё ещё манит?
Софи зажужжала возле уха: — Капитан Шепард нырнула на Sylex Prime. Её сеть там... дышит наладом, но жива, — координаты вспыхнули на запястном коммандере Дмитрия.
– Точка встречи. Тяжёлое шифрование. Ждут... твоего красноречия.
Аманда впилась взглядом – азарт и подозрение.
– Ну что? – Пальцем ткнула то во фляжку, то в координаты. – Любишь танцы с фанатиками-убийцами? Или найдём менее самоубийственный способ выкрасить Сайлекс в багровый?
Командный нексус "Дитя Грома". Багровый свет карты империи Дравари пульсировал, как свежая рана, швыряя кровавые тени на исцарапанные стены. Воздух – густой от озона, едкой смазки и торфяного дыма "Solstice Bolt". Невесомость сглаживала движения, но напряжение висело свинцовой плитой.
Дмитрий Харканс застыл у карты, профиль резал багрянец. Глаза – сканеры, перемалывающие данные. Аманда Харон развалилась в кресле капитана, сапоги с магнитами швырнут в угол. В руке – тяжёлый хрусталь. Лёд в нём не таял, а пульсировал в такт фрактальным переливам, отшвыривая синие зайчики на шрамы. Тара Бейли прислонилась к переборке, в тени. Вращала стакан, наблюдая, как сине-фиолетовые молнии бьются о стенки. Лицо – маска усталости, но пальцы впились в хрусталь слишком крепко.
Аманда хрипло рассмеялась – звук, как скрежет ржавых шестерён, – Развалить Империю? Согласись, звучит просто. Но у Мирта – армии, флоты, крепости до небес. У нас... – девушка махнула стаканом, брызги замёрзли синими бусинами, – ржавое корыто, дырявый дредноут и влажные мечты о мести. Где твой гениальный план, барчук? Или надеешься, что Мирт лопнет от смеха? – спросила Харон, допивая виски. Ледяной осколок звякнул о стакан.
Дмитрий не повернулся. Голос – ровный, как заточка клинка: – Армии – щепки. Люди – ключ. Сломаем опору – рухнет престол. Юноша коснулся интерфейса. Карта схлопнулась, сменившись схемой Ирроникса. Один объект замигал жёлтым. – Нужны те, кто ненавидит Мирта всем нутром. Они есть. За решёткой.
Тара глотнула. Синие переливы высветили тени под глазами, шрам на скуле. Плечи напряглись.
Аманда приподняла бровь, крутанула стакан: – Тюрьмы? Мятежники не солдаты. Сопливые, сломанные. Пушечное мясо.
– Не всякие, – голос Тары прорвался низко, хрипло, но чисто, как удар гонга. Она оторвалась от переборки, шагнула в багровый свет. Тень легла угрожающе на них, – Есть место... Карнак.
Пальцы взметнулись. Схема исчезла. Материализовалась гробница из титана и льда: "КАРНАК-ПРАЙМ. СЕКТОР БЕЗЕТ", – Не тюрьма. Могила для тех, кого нельзя убить. Генералы повстанцев. Учёные с запреткой в мозгах. Бывшие легаты. Четыре тысячи душ. Их ненависть к Мирту – единственное тепло в криокапсулах.
Аманда свистнула, поставила стакан с грохотом: – Четыре тыщи безумцев и гениев? Рецепт ада навынос. Карнак – крепость-монстр.
Тара холодно улыбнулась... но пальцы, впившиеся в край консоли, побелели. Голос стал чуть выше, острее, как натянутая струна: – Крепость? Снаружи – да. Внутри... - Резкий жест. Схема безопасности станции вспыхнула россыпью алых линий.
– Основная мощь – автоматы. «Клыки», поля «Омега», коридоры смерти. Гарнизон...- Палец Тары обвёл скудные огоньки, – Рота, от силы. Мирт доверил тюрьму железу. А железо... — улыбка Бейли ощетинилась. – ...глючит. ИИ «Цербер» – древний хлам. Уязвим. Я знаю, кто может его взломать.
Дмитрий медленно повернулся. Багрянец скользнул по собранному лицу. Уголки губ дрогнули: – Звучит... слишком гладко. Взломать ИИ, отключить пукалки, пройти ловушки... Выпустить четыре тыщи голодных волков? - произнёс юноша, кивнув на Карнак, – Как грабить ларёк. Где подвох? Где перчинка, чтоб авантюра... заиграла?
Реакция Тары – мгновенная, ядерная.
Раздражение вспыхнуло на лице. Губы сжались в белую нитку. Стакан дрогнул. Она швырнула его на консоль! Хрусталь взвыл. Виски расплескалось. Взгляд, полный осколков льда, впился в Дмитрия: – Перчинка?! – Голос зазвенел, как треснувшее стекло. – Карнак – не просто тюрьма! Силой ткнула в голограмму. Искры! Изображение дёрнулось, выхватывая центральный модуль со стилизованным черепом в лавровом венке. – ЭТО КУЗНИЦА ЧЕРЕПНОЙ СТРАЖИ!
Слова повисли, тяжёлые как гири. Тишина оглушила. Гул систем затих. Багрянец пульсировал на окаменевших лицах.