Торн вскочил, лицо побелело от ярости и шока, — Вы?! Кто?! Как… — Голос дрожал, глаза метались между Кейлом и мёртвой кнопкой тревоги.
Сержант вошёл. Дверь бесшумно захлопнулась. Он, не спеша достал из скрытой кобуры «Гадюку» – тяжёлый штурмовой пистолет с угловатым, грозным силуэтом и сверкающим оптическим прицелом. Демонстративно щёлкнул предохранителем. Громкий, металлический лязг прокатился по кабинету.
— Присядьте, господин Торн, — голос низкий, ровный, как скрежет камня. Не угроза – приказ, — Пожалуйста.
Глава ячейки "Рассвета" замер. Медленно, словно скрипя всеми суставами, опустился в кресло. Пальцы впились в подлокотники до побеления костяшек.
— Я сержант Кейл. Глаза и руки Лорда-Командующего «Фронтира», — начал сержант, делая шаг к столу. Его тень накрыла Торна, — Лорду… не по нутру бардак. Особенно тот, что клокочет под ногами. Ваша контора воняет проблемой. Сильно.
Торн собрался. Страх сменился фанатичной уверенностью. Выпрямился, голос зазвенел ненавистью: — Проблема?! Проблема – эти слизни-ксеносы! Гибридная падаль! Они гноят станцию! Крадут хлеб! Мои люди...
Кейл не перебивал. Когда Торн замолчал, задыхаясь, парировал ровно: — Ваши люди в дерьме потому, что станция агонизирует. Пока «Рассвет» устраивает погромы и копается в запретных штучках... — сержант наклонился, глаза-сталь впились в Торна, — ...лорд Харканс не может развернуться. Ему руки связывают ваши игры. Но он не хочет вас давить. А желает… сотрудничества.
Слово «сотрудничество» повисло абсурдной шуткой. Торн резко фыркнул: — С Харкансом?! Цепная сука Бейли травила нас газом! А теперь он суёт лапу? Сказки!
Кейл не дрогнул. Палец лёг на спуск «Гадюки», — Времена меняются. Лорд-Командующий… разделяет вашу тоску по чистоте. Но предпочитает иные методы. — Шаг вперёд, тень съела стол. — Тихий нажим. Создание невыносимых условий для ксенософ.
Торн нахмурился. Ярость сменилась настороженным любопытством: — Тихий нажим? Это как?
— Вот как, — Кейл отчеканивал слова, — пока вы швырялись «коктейлями», лорд Харканс стёр с карты наркокартель «Чёрное Солнце». Ваэрианских контрабандистов. Батаранских работорговцев. Три фрегата с нейроядом для терранских колоний. Ни один корабль не ушёл. Ни один ксенос не дышал. Без шума. Просто… вычистил поле.
История подействовала. Торн откинулся в кресле. Взгляд мелькнул уважение, смешанное с недоверием: — «Чёрное Солнце»… Слышал. Но как это...
— Касается вас? — перебил Кейл. Он поднял «Гадюку», дуло на виду. — Лорд видит в «Рассвете» кулак для порядка. Но не в поджогах трущоб – в системной работе. Под его началом, — Пауза, тон стал жёстче: — Мне ваши лозунги – чужая песня. Но я чту волю лорда. И понимаю, почему он хочет встречи с главой ячейки. Лично. По-человечески.
Акцент на «главой» и «по-человечески» был прозрачен. Ты либо глава для разговора, либо мишень.
Торн замер. Гул насосов – единственный звук. Глава ячейки смотрел на дуло, на гранитное лицо Кейла, на скрытый символ «Рассвета». Расчёты мелькали в холодных глазах: Риск. Возможность. Власть.
— Он… хочет встречи? — голос хриплый, без ненависти.
— В ближайшие часы. В «Куколке». — произнёс Кейл, кивая в сторону коридора с нейтрализованными охранниками, — Жест доброй воли: заморозьте операции «Рассвета». Взрывы. Погромы. «Эксперименты». Лорд ценит тишину перед переговорами. И не выносит сюрпризов.
Торн медленно выдохнул. Пальцы сжали подлокотники – жест решения. Кивнул резко: — Передáйте вашему лорду… — Взгляд ушёл в мерцающие огни желобов, его владений. — ...что Сайлас Торн явится. И что «Рассвет»… затаится. — Встретил взгляд Кейла. В глазах горел фанатизм и голод новой игры.
Он медленно поднял голову. Губы сложились в тонкую, безрадостную усмешку. Когда заговорил, голос был тихим, но звенящим сталью, как удар молота по наковальне:
— Надеюсь, ваш лорд понимает... — Пальцы впились в подлокотники, пластик затрещал. Взгляд, полный опасных амбиций и фанатизма, вцепился в Кейла, — ...какой именно инструмент он зовёт к своему столу? Мои люди знают вены этой станции. Каждый трубопровод, жилу гидропоники. Каждую щель, где прячется нечисть. — Взгляд скользнул к голографической схеме Сектора-5 с кровавой меткой «Лаб» на стене. — И знают, как их... перекрыть. Или... наполнить чем-то иным. Передайте ему это.