Бритвы Танцующего засвистели, — Хранитель. Завоеватель. Катализатор Хаоса, — прозвучало в голове хором. Маска загудела, как скрежет плит, — Осколок истекает Гниением. Отдай или стань свидетелем, что оно пробудит здесь. Ты не выстоишь.
— Возьми, — Дмитрий шагнул ближе. Рукоять меча впилась в ладонь, — Взамен ты разорвёшь гиперкоридоры. Только для флота Мирта. Навсегда.
Тишина натянулась до предела. Бритвы Танцующего замерли. Шар Хранителя яростно пульсировал, искажая изображение почерневшей плазмы. Паразит Писца судорожно дёрнулся.
— Ты торгуешься с космическим огнём? — волна ледяного недоверия и восхищения прокатилась по нейросети Дмитрия, — Равновесие требует дефиле Дравари. Но осколок... - Маска повернулась к шару, — ...ключ к Забвению. Не для мелких расприй.
- Считай санитарной мерой, — нанёс удар Дмитрий, каждое слово – стальной гвоздь, —Убери Мирта. Закрепи осколок. Равновесие восстановится. Твоими руками, — взгляд вонзился в шар, — Или твои принципы лишь слова?
Валентир замер. Тишина, нарушаемая нарастающим гулом лезвия, дребезжащим в челюстях и костях. Психический вздох сдавил горло Дмитрия ледяным обручем: — Согласен. Мы уничтожим маяки Мирта. Разорвём гиперкоридоры. Но знай...
Маска внезапно в сантиметрах от лица Дмитрия. Холод высасывал тепло, морозил дыхание. Сердце пропустило удар, кровь ударила в виски, — Если ты прикоснёшься к другой реликвии Зел'Терая... — паразит Писца судорожно сжался, зелёный свет замигал в панике, — ...Мы разберём тебя атом за атомом. Каждую клетку. Мысль. Твой крик растворится в Пустоте бесследно и навечно.
Маска замерла, бездны глазниц, казалось, втягивали саму его душу. Тишина. Даже гул лезвия замер.
Софи в нейроленте, голос металлически-плоский, лишённый тени иронии: "Координаты «Аргон». Сигнал подтверждения... Они... приняты. Сейчас."
Дмитрий кивнул, не отрываясь от бездны, —Договорились.
Валентир отпрянул, мантия закружилась жидкой тенью. Свита растворилась в коридоре бесшумно. На пороге он обернулся. Пустоты маски скользнули вниз, к его груди, где билось сердце: «Предупреждение, Хранитель: осколок жаждет. Он уже пробудил Гниение. Его следующая пища... твоя станция? Твоя власть...может стать тобой». Исчез.
Двери захлопнулись. Давление спало. Сержант Кейл выдохнул со свистом, разжимая побелевшие костяшки пальцев на прикладе «Громовержца»: — Зубы Войды... Думал, он сдёрнет с нас шкуру этим лезвием. Как будто кости вибрировали...
Капрал Варек шумно вытер пот со лба тыльной стороной ладони, не выпуская оружия.Глаза всё ещё бегали по углам зала, ища невидимые угрозы, —Ладан... до сих пор в носу стоит. Как в гробу.
Дмитрий стоял неподвижно. Холод от пустот всё ещё жил в костях, смешиваясь с ледяным предчувствием от слов Валентира.
***
Багровые сполохи аварийных ламп заливали мостик «Железной Решимости». В синеватом мерцании консолей плавала гарь; воздух гудел от двигателей и потрескивал от искрящих панелей. Чёрные кляксы сажи расползались по полу, как запёкшаяся кровь космоса. В командном кресле застыла Аманда Харон – лицо - неподвижная маска усталости. Перед ней лежал загерметизированный контейнер из тёмного металла. Поверхность была испещрена чужими, угловатыми рунами, слабо светящимися кроваво-красным. От него исходил едва уловимый, низкий гул, заставлявший вибрировать наконечники сапог Аманды.
По трапу тяжело поднялась Тара Бейли, её ладонь, оставив влажный отпечаток на дюрастале, оперлась о дверной косяк. Глаза. Кровавые. Уставились в спину Аманды. На повязке у плеча проступило алое пятно.
— Харон, — голос сорвался, хриплый и сдавленный. — Я же просила. Оставь меня. Пока... не приду в норму. Карнак... выжал досуха.
Аманда не повернулась. Пальцы скользили по сенсорной панели. Лишь голова чуть развернулась. Взгляд – ледяной, сканирующий.
— Просила. Да, — голос ровный, без интонаций, — Но приказы важнее синяков. Особенно... приказы мальца, — Палец ткнул кнопку. Перед Бейли всплыла голограмма сообщения Дмитрия.
Тара прочла. Молчание натянулось струной. Потом взорвалось:
— ЧТО?! — Она рванулась вперёд, игнорируя пронзающую боль в плече и дрожь в подкашивающихся ногах, ткнула пальцем в голографический текст. — Он ОБЕЩАЛ! Этот гадючий УЖ! Обещал трофеи – НАШИ! Нашу ЦЕНУ за кровь! А теперь? Отдать каким-то... теням?! Он ТРУСИТ! Трус! Лжец! ИУДА! — Каждое слово било, как молот, дыхание свистело, ссадина налилась багрянцем.