ьшинством Движения". "Так как же расцениваете вы нынешнее место Кампучии в Третьем Мире - задал новый вопрос Генеральный Секретарь. - Что-то похожее на Кубу тех времен, или есть какие-либо принципиальные различия?". "Принципиальных различий, пожалуй, нет, - ответил Со Ним помедлив. - В чем-то наше положение лучше тогдашнего положения кубинцев, у нас ныне вполне добрососедские отношения со странами региона, блокады нет и в помине. В чем-то хуже: национальная история современной Кубы свободна от геноцида - индейцы эпохи конкистадоров в данном случае не в счет. Испаноязычная кубинская нация - относительно молодой продукт христианской культуры. И, кроме того, кубинской революции повезло на руководителей, что тоже немаловажно. Фидель, Че - этими именами когда-то бредила молодежь всех континентов. Латифундисты, компрадоры, гангстеры, диктаторы, полицейские уродства, - этого на старой Кубе было сколько угодно, но поголовного истребления образованных людей, закрытия театров, парков и почтовых отделений она на себе не испытала. Мы, кхмеры, не так уж давно прошли через ужасы геноцида, что наложило неизгладимый отпечаток на нашу национальную психологию. Но в целом, повторяю, принципиальных различий между нами все же нет, и, прежде всего, по объективным причинам. Дело в том, что за прошедшие полвека характер терзающих Третий мир проблем не изменился, разве что они обострились до такой крайности за которой проглядывается пропасть. Возьмите любую область, любую проблему: сырьевую, цен, экологическую, голода, неграмотности, охраны здоровья, детской смертности, бюджетных дефицитов - в целом положение только ухудшилось. Опять таки достаточно очевидно для тех, кто хочет видеть - головную боль такого рода лучше научились лечить в странах социалистической ориентации. Пусть нас немного, пускай мы в меньшинстве - но наши старания не пропадают втуне. Пусть нами не искоренена бедность, зато мы покончили с нищенством. Пусть нас преследуют неурожаи и давит техническая отсталость, зато мы не ведаем массового голода и безработицы, а в тяжелые времена друзья готовы прийти к нам на помощь. Транснациональные компании беззастенчиво грабят попавшие в сферу их деятельности страны, не так уж трудно понять, какие язвы скрываются там за фасадом кажущегося процветания. Настоящие полуколонии! А сравните, как живут люди у нас, или в Лаосе, или во Вьетнаме. Здесь невысокий уровень благосостояния, это верно. Но нет и нищеты. Медицинская помощь - пускай не самая квалифицированная, но в большинстве случаев достаточно эффективная, - общедоступна. Кампучия ныне страна сплошной грамотности. Нет у нас и ночлежек, которых полно в богатейших и великолепнейших городах мира. Увы, мы вынуждены непропорционально много тратить на оборону - империалисты отлично понимают, что народную власть можно свергнуть только организовав вторжение извне. И все-таки, с учетом всех обстоятельств, наши реальные достижения явно перевешивают наши же мнимые или действительные недостатки. Нам конечно известно, что тенденциозные люди на Западе считают наш государственный строй недемократичным, а образ жизни - пресным, несправедливо обвиняют нас в похищении свободы творчества и тоталитаризме. Жаль, что умелая пропаганда иной раз воздействует на чувства вполне передовых людей. Что ж, пускай приезжают к нам почаще - мы готовы рассеять их заблуждения. Не нам, столькое пережившим, опасаться дискуссий с людьми, искренне стремящимися распознать подлинное положение вещей. Только вот: настоящим врагам на нашу наивность рассчитывать нечего. Мы не теряем бдительности. Наша уверенность в правильности социалистического выбора не слепа, политика дружбы и сотрудничества с Советским Союзом оправдала себя. Будь я уверен в том, что на планете сохранится мир, то... то был бы спокоен за будущее моей страны и моего народа. К сожалению, такой уверенности у меня нет". В ответ на эту тираду Генеральный Секретарь весьма недипломатично заметил, что успехи Кампучии, так же как и достижения ее соседей, связаны с получением концентрированной советской помощи, прежде всего военной, и задал премьеру вопрос, который поостерегся бы задать при переводчике: "Но как же быть с вашим суверенитетом? Ваша военно-экономическая зависимость от Советского Союза бросается в глаза и вы, безусловно, ограничены в ваших политических решениях. Вам трудно быть нейтралами. И, несмотря на это, ваша страна пользуется заслуженным авторитетом среди участников самого крупного нейтралистского объединения в мире. Как вы сами представляете себе практическую деятельность по руководству Движением Неприсоединения, не будучи по настоящему независимой страной?". К этим словам Генеральный Секретарь привоскупил, что высказывает всего только свое личное мнение и сознает, что невозможно оспаривать право господина премьера оставить данный вопрос без ответа, но, само собой разумеется, в любом случае господин премьер может полностью положиться на скромность и тактичность дипломата номер один. Со Ним однако ответил прямо, без колебании: "Но Движение Неприсоединения отнюдь не является нейтралистским объединением, или, во всяком случае, не должно быть таковым, когда речь идет об определении ее отношения к ключевым проблемам современности. Мы не можем высказываться "против" только потому, что Советский Союз выступает "за". Что же до зависимости от СССР... Во-первых, абсолютной политической независимости не существует, с философской точки зрения это - ненаблюдаемая величина. Независимость понятие относительное. Во-вторых, мы исторически действительно очень обязаны Советскому Союзу. СССР был единственной великой державой, оказавшей нам помощь после свержения режима, преступлениям которого несть числа. Режима, который превзошел в зверствах самих нацистов. Ну-ка вспомните, как отнеслись к нам другие великие страны. Держава, несколькими годами ранее уничтожившая бомбежками с воздуха более полумиллиона моих безоружных соотечественников, не только не признала народное правительство, но и обеспечила международную поддержку изгнанным фашистским главарям, обвиняя нас - вернее, наших предшественников, - пытавшихся спасти то, что еще можно было спасти, в нарушениях прав человека! Можно ли, представить себе больший цинизм!? Лицемерие Соединенных Штатов сравнимо разве что с присущим им национальным эгоизмом. О китайцах и говорить нечего. Без материальной поддержки которую оказывал Пол Поту Пекин, без автоматов, наручников и дальнобойной артиллерии китайского производства, режим не продержался бы и нескольких месяцев, а то и недель, а когда эти подонки, спасая свою шкуру, бежали из столицы, приют и провиант им предоставил тот же Китай. Не бесплатно, разумеется. Взамен Пол Пот и его ближайший подручный Иенг Сари обязались тогда вести против нас бесконечную вооруженную борьбу. Для нас, кхмеров, не секрет, почему Поднебесная помогала маньяку, публично заявившему, что из восьми миллионов соотечественников для построения невиданного в Азии и в мире коммунистического общества ему потребуется только один. Иными словами, после того как семь миллионов кхмеров превратились бы в навоз, пекинские мандарины с полного согласия и одобрения Пол Пота и его камарильи, - или даже без оного, - начали бы заселять мою родину китайцами и постепенно превратили бы Кампучию в обычную китайскую провинцию. И никто ничего не мог бы сказать, буква международного права не была бы нарушена. Вот тогда Пекин взял бы в клещи весь Индокитай. Но номер не прошел. А когда мой народ, волею судеб, наконец, избавился от кровожадных людоедов, англичане и французы слепо последовали за американцами. И только Советский Союз оказал нам безоговорочную поддержку. Кем были бы мы без военной помощи Вьетнама и экономической - СССР? Мы, - страна лежащая в руинах, с больным и голодающим населением, страна без денег, городов и культуры! Без сомнения, нам навязали бы новый людоедский режим или какую-нибудь марионетку, и вот тогда о независимости и суверенитете не было бы и речи. Я повторяю и подчеркиваю: мы крайне обязаны и благодарны Советскому Союзу. Но несмотря на это, вы неправы подразумевая в своих выкладках тотальную зависимость Кампучии от СССР. Вы без всякого на то основания считаете, что некоторые характерные особенности нашего внешнеполитического курса реализуются только благодаря снисходительности Советского Союза, руководители которого наблюдают за отдельными экзотическими действиями премьера дружественной малой страны как-бы сквозь пальцы. Это не так. Во-первых, Народная Кампучия ныне не та, что сорок лет назад, мы - государство с функционирующей экономикой и боеспособной армией; во-вторых: географически мы расположены далеко от России и вынуждены считаться с чисто региональными проблемами; и, наконец, - зафиксированные в ряде документов условия советско-кампучийского сотрудничества ни в малейшей степени не оскорбляют наше национальное достоинство, скрупулезно выполняются обеими сторонами и приносят моей стране немалую выгоду. Именно поэтому мы считаем возможным принимать от советских руководителей безвозмездную помощь, которую им не так-то легко нам предоставлять. Ведь ее ежедневный объем достигает миллиона долларов, а СССР, как вам известно, несет на себе немало других, не менее для него важных, международных обязательств. Разумеется мы, со своей стороны, оказываем посильную поддержку многим советским внешнеполитическим инициативам, полагая, что они служат делу мира и процветания опутанных кабальными соглашениями народов. Кроме того, сотрудничая с Советским Союзом в стратегическом отношении, мы лучше обеспечиваем собственную безопасность. Но Советский Союз отнюдь не навязывает нам экономическую модель развития - а ведь это непременно случилось бы, задолжай мы Международному Валютному Фонду или, скажем, Мировому Банку сколь-нибудь значительную сумму. Мы не социалистическая страна в европейском понимании этого слова, хотя правящая партия и руководствуется революционной идеологией и в своих действиях, и в своей пропаганде. Эксплуататорские классы в годы правления полпотовской клики были уничтожены физически, и у нас не было оснований возрождать их, но наша партия, учитывая огромную отсталость разоренной страны и психический склад кхмерской нации, с самого начала придала экономике многоукладный характер, сохраняющийся и по сей день. Обстановку мы оцениваем трезво". "Итак, вы утверждаете, что страна - лидер Движения Неприсоединения, может позволить себе поддерживать практически безоблачные отношения с одной из великих держав, объективно судить о политике этой державы и, в то же время, честно выполнять свои обязанности морального руководителя Движения? И это в условиях, когда об единстве Движения, в котором состоят, помимо всех прочих, еще и американские клиенты, говорить не приходится? Ну допустим... Но меня интересует (я буду благодарен, если получу ответ, и можете полагаться на мою скромность), верите ли вы в искреннюю доброжелательность Советского Союза и к Движению в целом, и к вашей стране в частности? Не логичнее ли предположить, что Россия заботится не о чистоте идеологии, а просто о защите своих интересов, конечно же выходящих за пределы собственно государственной границы СССР? Неужели вы лично не видите каких-либо недостатков в общественном устройстве этой страны?" - задал несколько каверзных вопросов Генеральный Секретарь. Со Ним отозвался после немного затянувшегося молчания. "Как Вы, надеюсь, знаете, существующие между нами отношения не раз позволяли мне проявлять откровенность, то есть, сказать по правде, черту несвойственную официальным лицам обреченным стоять на страже интересов своей родины. У нас в самом деле очень хорошие отношения с Москвой. Мы постоянно укрепляем связи со странами СЭВ, так как именно в этом и видим экономический смысл интернационализма, - начал объяснять он, едва заметно улыбнувшись в ответ на благожелательный кивок Генерального Секретаря. - Мы без колебаний идем на политическое сотрудничество с СССР, поскольку оно вполне в интересах кампучийского народа. Советско-кампучийские отношения неплохо сбалансированы и я весьма удовлетворен достигнутым уровнем их развития. Но ни в коем случае не хотел бы создавать у вас впечатления, будто я идеализирую Советский Союз. Однако сегодня никакая другая страна мира не способна выполнять роль донора, или, если угодно, тыла мирового социализма. Поэтому мы, социалисты у власти, что в Азии, что в Африке, что даже в развитой Европе, не всегда проявляем хрестоматийную принципиальность. Мы не малые дети, и понимаем, что Советский Союз, будучи великой державой и преследуя собственные цели, иной раз руководствуется отнюдь не идеологическими соображениями. Но мы негласно признаем за ним такое право. Я не хотел бы, этики ради, касаться внутренних проблем СССР, но, раз уж зашел такой разговор, расскажу вам об одном забытом эпизоде из истории советско-кампучийских отношении. Эпизоде мелком, но, полагаю, весьма характерном. Само собой разумеется, что в случае утечки информации о нашей беседе, я буду вынужден публично дезавуировать как свои, так и ваши высказывания". С этими словами Со Ним поднялся из-за стола, подошел к вставленной в низенькую нишу небольшой деревянной статуэтке Будды, развернул божка лицом к стене и коснулся его затылка ладонью. Боковая стена кабинета медленно раздвинулась и обнажила заставленные книгами стеллажи. Пока Генеральный Секретарь довольно оторопело наблюдал за манипуляциями премьера, тот, привычным движением руки, снял с одной из полок книгу в черном кожаном переплете, вернул статуэтку в прежнее положение, - стена при этом закрылась, - и, раскрыв книгу на нужной странице, продолжил свой рассказ: "Перед вами, друг мой, сочинение некоего Михеева: "Индокитай: Путь к миру", изданное в Москве издательством "Международные отношения" в 1977 году тиражом 8000 экземпляров и единственный экземпляр перевода на кхмерский язык находится ныне в надежных руках, - Со Ним многозначительно скосил глаза на статуэтку, - Несколько лет назад книжку по случаю приобрел в одном из букинистических магазинов Москвы сотрудник нашего посольства, и таким образом книга очутилась у меня. Сочинение это было подписано к печати, как явствует из вот этой вот страницы, в начале октября 1977 года, то есть тогда, когда основная масса ужасов творимых фашистской кликой в Демократической Кампучии оставалась, правда, малоизвестной широкой мировой общественности, но накопились и такие факты, отрицать которые серьезным политикам было уже невозможно. Им, и в том числе тогдашним советским руководителям, хорошо было известно, что все жители нашей столицы, города с почти трехмиллионым населением, были выселены в сельскую местность сразу после того, как части "кхмер руж" заняли Пномпень. Перемещение больших людских масс хорошо заметно из космоса, да и сам Пол Пот поспешил раструбить на весь белый свет об этой своей "победе". Ну а я сейчас почитаю вам, что писал наш советский друг -товарищ Михеев - по поводу массового выселения жителей из города. - Лицо премьера внезапно показалось высокому гостю ссохшимся и старым. - "Кроме того, покидая Пномпень, американцы и руководители лонноловского режима оставили здесь своих агентов и тайные склады оружия с целью спровоцировать волнения и свергнуть народную власть. В Пномпене было выявлено 20 тысяч таких агентов. Все это вынудило правительство эвакуировать население Пномпеня (за исключением военных), направив его на выращивание риса. В связи с этим в западных странах была поднята шумная кампания о "зверствах", якобы чинимых новыми властями против прежних сторонников лонноловского режима. Однако свидетели, находившиеся в то время в Пномпене, отмечали, что новые власти не допускали "ни жестокости, ни мести". "Тут все неправда! - с жаром воскликнул Со Ним, грузно опускаясь в кресло. - Новые власти показали свое истинное лицо в первый же день, выгоняя прикладами людей из их домов и расстреливая на месте тех, кто оказывал малейшее сопротивление. Не все же блеяли как овцы на заклание! Но Михеев предпочитает цитировать западных авторов из числа тех, кто был завербован китайской разведкой, либо подпал под влияние маоистской пропаганды - одно практически равнозначно другому. Книга предназначалась для советского читателя и находилась в свободной продаже. Возникает вопрос о том, в какой степени отражала она официальную позицию МИД СССР. Безусловно, к концу 1977 года миру недоставало достоверной информации из Кампучии, сотрудники немногочисленных иностранных посольств лишены были права свободно передвигаться по улицам обезлюдевшего Пномпеня, страна была изолирована от внешнего мира и далеко не каждый политик склонен был принимать рассказы беженцев из преисподней за чистую монету. Не было пока известно, например, что премьер Пол Пот живьем закапывает в землю маленьких детей. Не было известно, что ценнейшие культурные памятники и здания банков взрывают динамитом. Не было известно о массовых казнях и о кострах из книг. Но разве так уж трудно было сделать правильные выводы из фактов уже ставших достоянием мировой общественности? Так уж трудно представить себе эксцессы геноцида? Разве выселение жителей из громадного города в трехдневный срок могло обойтись без жертв? А больные в госпиталях? А женщины в родильных домах? А слабые и увечные? А старики и дети? Все эти соображения лежат на поверхности, но я абсолютно убежден, что в тот исторический момент деятели ответственные за внешнюю политику социалистических государств не видели иной реальной альтернативы и стремились по-хорошему договориться с людьми захватившими власть на гребне освободительной войны и выдававшими себя за коммунистов. Я отдаю себе отчет в том, что с точки зрения большой стратегии наличие в недрах Кампучии определенных полезных ископаемых имеет большее значение, чем судьба какой-то безвестной лицеистки забитой мотыгами за ношение очков и знание иностранного языка, но как примирить с этим совесть революционера? А вот еще перл из этой книги: "Но у патриотов Демократической Кампучии, ее нового строя есть враги. С "потерей" Кампучии еще не смирились реакционные империалистические круги. Они все еще лелеют мечту о ее возвращении к прежним порядкам". Да, ничего не скажешь... А новые-то порядочки были пострашее тех, что в третьем рейхе, ай-ай... Какие нехорошие люди, эти враги! Но чего только не простишь революционерам, когда они приходят к власти. Злую гримасу - и ту принимаешь за сердечную улыбку. И вообще, как иногда говорят мои русские собеседники, лес рубят - щепки летят. Конечно, ничего подобного я не скажу советскому послу. К чему ворошить прошлое? Советский Союз заслужил признательность нашего народа. Но, право же, я не хотел бы оставлять на вас впечатление дурачка". Победоносно захлопнув книгу Со Ним поднялся с кресла, подошел к нише и, повторив манипуляцию со статуэткой, водворил томик на старое место.