Сидя на скамейке в густой тени склонившихся лип, Орловский смотрел в бездонный купол неба, представляя, что вот сейчас безмятежную синеву прочертит белесый след падающей ракеты и в зените вспухнет ослепительно-белый шар ядерного солнца.
Но ничего не случилось.
Проспект, который он помнил мертвым и разрушенным, гудел нескончаемым потоком машин, по тротуару сновали люди, переливаясь, сверкала реклама.
Шумел густой листвой сквер, около кирпичной ограды которого выглядывал бетонный купол вентиляционной шахты.
Жизнь продолжалась.
Все получилось иначе.
Огонек в сознании погас, но Алексей Владимирович помнил, что где-то там, скрытые пеленой времени и иного пространства, остатки выжившего человечества ведут жестокую борьбу.
Борьбу с последствиями собственного безумия.
И он всегда будет помнить это.
Потому что в любой момент все может стать ИНАЧЕ.
КОНЕЦ
Конец