— Я-то знаю, капитан, а вот наверху знать этого не желают, — нехотя согласился Семипалов. — В восемь я должен буду докладывать генерал-майору Трушкину, а он, в свою очередь, обязан проинформировать генерал-лейтенанта, и хватит об этом… Супонев — вашу группу у проходной ждет машина. Забросите Абрамцева в Склиф и поедете в Александров.
Абрамцев встал, козырнул и вышел из кабинета, следом вышли Гудко и Дангадзе. Следователь Супонев замыкал шествие. До самого выхода с территории Главка никто не проронил ни звука. Лишь оказавшись на площади Дзержинского, оперативники перевели дух и позволили себе высказаться.
— И кому только в голову пришло почтовый вагон обносить? — Дангадзе расстегнул верхнюю пуговицу сатиновой рубашки и с наслаждением подставил шею легкому ветерку.
— Криминал от жары шалеет, вот и изгаляются, — капитан Абрамцев, последовав примеру Дангадзе, расстегнул ворот и закатал рукава. — Меня больше волнует вопрос: чем они там, наверху, думали, когда сроки назначали?
— Известно чем, — Гудко недовольно хмыкнул. — Им бы только распоряжения раздавать, а каким образом их выполнять — не их забота. Как думаете, удастся свидетелей найти в такое время суток?
— Какие свидетели, Олег! Тебе же сказали: вагон отогнали на запасные пути. Все свидетели укатили по рельсам в далекие дали, — Дангадзе негромко выругался. — Холера их всех забери!
— Точно! — Гудко смутился, но вида не подал. — И как прикажете свидетелей добывать?
— Полетишь во Владивосток, будешь поезд встречать и всех в кутузку, — Дангадзе рассмеялся собственной шутке.
— А кроме шуток у тебя что-то есть? — Гудко бросил хмурый взгляд на товарища. — Время идет, а мы тут лясы точим.
— Вот это верный подход, — вступил в разговор следователь Супонев. — Вместо того, чтобы начальство ругать, лучше займемся делом. Машина ждет, все готовы, а детали все равно придется на месте обсуждать.
С этими словами Супонев зашагал к автомобилю, припаркованному прямо напротив центральных ворот. У машины стоял водитель — парнишка с рыжеватыми усами. На Петровке он служил недавно, и оперативникам был незнаком. Подойдя к автомобилю, Супонев уточнил, их ли дожидается водитель, и, получив положительный ответ, махнул рукой товарищам. Через пару минут все погрузились в автомобиль, Супонев дал отмашку, и машина выехала на дорогу.
В НИИ скорой помощи имени Склифософского Абрамцев приехал около восьми часов вечера. Он сразу направился к клинико-хирургическому корпусу, отстроенному совсем недавно, вошел в вестибюль и обратился к вахтеру с просьбой пригласить дежурного врача. Вахтер, как водится, отказал, но удостоверение сотрудника милиции, предъявленное Абрамцевым, возымело действие. К Абрамцеву вышел дежурный врач, представился Сильвестром Анатольевичем и сообщил, что пострадавший в почтовом вагоне находится на операции.
— Не стану скрывать, состояние его критическое, — заявил Сильвестр Анатольевич. — Операция продлится не один час, так что рекомендую вам приехать завтра. Желательно ближе к полудню.
— Вы принимали больного? — проигнорировав рекомендацию врача, задал вопрос капитан Абрамцев. — Он что-то рассказал о том, что произошло?
— Нет, его принимал хирург, — Сильвестр Анатольевич недовольно поморщился, но на вопрос ответил. — По поводу того, говорил ли он с врачом до операции, я могу уточнить, но на это уйдет время. Я не намерен отвлекать хирурга разговорами во время работы.
— Где я могу подождать окончания операции?
— У себя дома, — Сильвестр Анатольевич снова поморщился. — Больница — не зал ожидания на вокзале.
— Это исключено. Я должен поговорить с врачом, — отрезал Абрамцев. — Так где я могу подождать?
Через пять минут он сидел в комнате отдыха, которой пользовались врачи и медсестры, дежурившие ночью, и дожидался, когда освободится хирург. Комната отдыха не пустовала и в вечернее время. То и дело дверь открывалась и впускала медперсонал всех калибров и возрастов. Врачи на капитана внимания почти не обращали, разве что бросали удивленные взгляды и тут же отводили глаза. Брали что-то из холодильника и сразу выходили. Молодые медсестрички, напротив, с интересом разглядывали незнакомца, расположившегося в кресле у окна. Абрамцев подозревал, что их набеги в комнату отдыха в этот вечер происходили чаще, чем в обычные дни, и причиной тому была его персона.
Ближе к десяти вечера комнату отдыха оккупировала группа медсестер в количестве шести человек. Разливая по стаканам чай, они перешептывались и украдкой бросали взгляды на Абрамцева. Надо признать, капитану Абрамцеву было чем привлечь женское внимание. Рост сто восемьдесят два сантиметра, ни грамма лишнего жира в накачанной систематическими тренировками фигуре, которую выгодно подчеркивали полуспортивные брюки и светло-голубая тенниска. Темно-каштановые волосы аккуратно пострижены, щеки гладко выбриты. Во всем облике чувствуется стать, а шоколадного цвета глаза светятся озорными искорками, сообщая заинтересованным лицам, что их владельцу не чужд юмор.