— А ты мужик крепкий. Мне это нравится, — осклабился он. — Ладно, ближе к делу. Давай показывай, где тут у тебя особо ценные посылки.
— Покажу, но ты должен отпустить его, — Егор снова кивком указал на Ивана. — Отпустишь — уйдешь отсюда с таким наваром, о котором и не мечтал.
— Предлагаешь выкинуть его из поезда? — Григорий, казалось, всерьез рассматривал такой вариант.
— Нет, просто отпусти его. Пусть идет в купе, запрется там до тех пор, пока вы не уйдете.
— Не пойдет. Кто знает, какой финт он может выкинуть.
— Взгляни на него: разве он кажется тебе опасным? — возразил Егор.
— Тут ты прав, дружок твой в штаны наложил и вряд ли быстро оправится, — согласился Григорий. — И все же, как говорится, береженого бог бережет.
— О Боге заговорил? Забавно, — на этот раз Егор не удержался от улыбки.
— Тянешь время? — Григорий внезапно озлобился. — Думаешь, поможет?
— Время тяну не я. Не хочешь оставлять его так, пусть твои шавки его свяжут, — Егор указал на подельников Григория, и тот снова разразился неприятным смехом.
— Шавки? А ты шутник, — Григорий одобрительно кивнул. — Что ж, пусть вяжут.
Едва уловимым кивком он подал знак подельникам. Из-за спины Григория вышел тот, кого Леха назвал Толстым, хотя вес его вполне укладывался в общепринятые стандарты обычного человека. Толстый пошарил глазами по полкам, схватил моток бечевки, какой обычно перевязывали посылки, завернутые в грубую бумагу, и направился к Ивану Громову. При приближении парня Громов съежился.
— Поднимайся, придурок, — скомандовал Толстый. — Сегодня тебе амнистия вышла.
Громов не шелохнулся. Толстый с силой ударил его ногой в бок, Иван вскрикнул, но головы не поднял. Тогда Толстый нагнулся и ухватил Ивана за ворот форменной куртки. И тут произошло неожиданное: с легкостью гимнаста Громов подскочил на месте, перехватил руку Толстого и быстро заломил за спину. Прикрываясь им, как щитом, он вдруг пошел прямо на Григория, взгляд его при этом казался совсем безумным.
— А-а-а-а! Сука! — взвыл Толстый. Он начал изворачиваться, пытаясь избавиться от Громова, но тот не ослаблял хватку.
«Что же ты творишь? Зачем? — Егор нервно сглотнул. — Я ведь почти договорился, а теперь все пропало!» С полминуты Егор наблюдал за сценой, а затем пришел в действие. Он ухватил деревянный ящик, в который ссыпал письма, оторвал его от пола и занес над головой. В следующую секунду он обрушил его на голову Лехи, который стоял, разинув рот, между ним и Григорием. Леха пошатнулся, но на ногах удержался.
— Ах ты падла! — выкрикнул он и бросился на Егора.
Егор ловко ушел в сторону, и Леха, не удержав равновесие, полетел вперед и впечатался в стену из ячеек. Грязно матерясь, Леха оттолкнулся от стены и снова пошел на Егора. Но того Леха больше не интересовал, он рывком бросился к Григорию, понимая, что он — главное зло. Вопреки ожиданиям Егора, Григорий оставался абсолютно спокоен. Неспешно он поднял обрез и свистнул.
Повинуясь безмолвной команде, Леха отпрянул в сторону. Толстый обмяк и повалился на пол, утягивая своим весом Ивана. Тот потерял преимущество, оказавшись сверху на Толстом. Почти не целясь, Григорий нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и в спине Ивана образовалась дыра размером с кулак. Егору не хватило каких-то пары сантиметров, чтобы предотвратить выстрел. Рука скользнула по рукаву Григория, а в следующее мгновение он полетел на пол, сбитый Лехой, напавшим на него со спины. Стряхнув с себя Ивана, поднялся Толстый. Он потряс головой, как будто пытался вытряхнуть из нее все мысли. Затем развернулся к Григорию.
— Ты мог попасть в меня или прострелить насквозь. Валялся бы сейчас вместе с этой падалью, — Толстый пнул ботинком мертвого Ивана.
— Ну не попал же, — Григорий зло сверкнул глазами. — Зато одной проблемой меньше. Похоже, у нас осталась всего одна проблема.
Он сделал шаг вперед и навис над Егором. Перекатил его с живота на спину, усмехнулся и ударил по лицу. Из разбитого носа тут же потекла кровь.
— Видишь, к чему приводит доброта? — почти ласково произнес он. — Мой тебе совет на будущее: не будь таким доверчивым и добрым. Пусть люди сами решают свои проблемы. Впрочем, о чем это я? Будущее? Думаю, ты понимаешь, что тебе оно не грозит?
Он в очередной раз загоготал над собственной шуткой, но Егора его смех не задел. Он чувствовал, как распухает нос, как струится кровь по щеке, и думал о том, что не успел поцеловать дочку перед поездкой. Она так сладко спала, облачившись в розовую пижамку, что тревожить ее не хотелось. Черт! Как жалко, что он этого не сделал! А теперь он смотрит в лицо смерти. «Зачем? Не желаю этого делать! Если уж пришло мое время, пусть это случится быстро. И я не обязан это видеть». Егор повернул голову вбок, чтобы не видеть дула, и тут он заметил, как приподнимается ткань на перегородке, отделяющей багажный отсек от сортировочного. «Нет! Не делай этого! — чуть не выкрикнул он, поняв, что произойдет в следующий момент. — Оставайся на месте, Ленька! Не глупи». Но Ленька не мог услышать его предупреждения. Его лицо, ошеломленное и испуганное, показалось из-под ткани, глаза их встретились.