- Спасибо, конечно, - кривлюсь я, неожиданно снова став именинницей. Я и раз в год этот день с трудом выдерживаю, а тут второй. - Но врач сказал, что это был маленький токсопнеустес, и моей жизни ничего не угрожало.
- Но это же не значит, что мы не можем отпраздновать, - одаривает он стену улыбкой, расхаживая по комнате.
И словно не замечая моих недовольных ужимок, красуется, рисуется и любуется исключительно собой. Чем обескураживает меня ещё больше.
Даже не тем, что в этого напыщенного павлина все влюбляются без памяти, а тем, что это он вынес меня с пляжа на руках. Не отдавал распоряжения, не звонил «911», а просто взял и спас. А потом...
Но он не даёт мне даже додумать, не то что сказать.
- Ева, - усмехается он, сделав глоток. - Ты не находишь это символичным?
- Адам и Ева? - провожаю я его глазами до окна.
- Хм, какой волшебный вид. Определённо, это крыло надо переделать под что-нибудь другое. И полуденное солнце не жарит. Ты ешь, ешь, не стесняйся, - поворачивается он ко мне. А потом присаживается на подоконник. Весь такой дорогой, элегантный и пренебрежительно-вальяжный, что я его совсем-совсем не узнаю.
На первой встрече он был как облизывающийся кот, следящий за птичками в клетке. Такой весь соблазнительно-приторный, любезно-деликатный. Но наглый, хитрый, коварный.
На пляже с мокрыми волосами, липнувшими ко лбу - искренним, взволнованным, испуганным соседским мальчишкой, который хотел только одного: чтобы я жила. Он нёс меня на руках и подбадривал, заставляя верить, что всё будет хорошо.
На цыпочках придя ко мне с утра, он был нежным. До дрожи волнующим. Хотя всего лишь убрал мои волосы со лба. Поцеловал как маленькую. Даже не поцеловал - тронул губами лоб, словно проверил температуру. Закусив губу, походил по палате, пока я следила за ним из-под прикрытых век. Но он заметил, улыбнулся, укрыл меня одеялом до самого подбородка, погладил пальцем по щеке и, не сказав ни слова, ушёл.
А сейчас это был словно четвёртый человек. У которого есть власть, деньги, слуги. И со всем этим он особо не церемонится.
«Кто ты, Адам?» - растерянно качаю я головой, разглядывая его.
И тут же поспешно опускаю глаза в тарелку, чтобы это не показалось ему подозрительным.
- Очень вкусно, - пробую я куриный бульон. И решив, что, если начну жеманничать, всё унесут и останусь до вечера голодной, просто ем.
- Я рад. Ты обедай, а я пока расскажу тебе одну историю, - отхлёбывает он шампанское и закидывает ногу на ногу.
«Однажды одному мальчику на обед тоже подали суп. Тогда ему было лет пять. И у него ещё была мама. Но мальчик капризничал и не хотел есть суп. И тогда мама села рядом, стала его ласково уговаривать и кормить из ложки.
- И кого ты хочешь из него вырастить? - строго спросил отец мальчика, который был очень недоволен поведением их обоих. - Жалкого сосунка, ждущего что ему помогут?
- О, нет, мой дорогой, как раз наоборот, - смягчает он тон, изображая женский голос. - Бессердечного тирана, умеющего властвовать, подчинять и любой ценой добиваться желаемого.
И тогда отец мальчика подошёл и выплеснул тарелку с горячим супом прямо в лицо женщине со словами:
- Тогда пусть знает, что всегда за его капризы может заплатить кто-то другой».
Он замолкает, делает ещё глоток и явно ждёт моей реакции.
- И какой урок вынес из этого мальчик? - наклонив тарелку, доедаю я.
- А какой вывод сделала бы ты?
- В зависимости от того, что было потом, - вытираю я губы салфеткой, совершенно не проникшись, хотя эта история и попахивает личным. - Если отец ушёл, а мальчику подали то, что он стал есть с удовольствием, он подумал: надо было сразу перевернуть этот суп. Если его выгнали из-за стола голодным, он решил, что капризничать надо без отца. А если ему принесли новую тарелку все того же супа, значит, жизнь - боль, а на кухне нескончаемые запасы куриного бульона.
Он смеётся так громко, что с дерева за окном срывается стая трещащих до этого о своём птиц и улетает.
- И какой ответ я ждал от девушки, которая проигнорировала шесть плакатов с надписью «купаться запрещено» и все равно залезла в море? - подливает он себе шампанское и снова садится на кровать.
- А какой вывод сделал мальчик? - пододвигаю я к себе картофельный салат.
- Что, когда он вырастет, никто не посмеет ему указывать что делать и когда. А ты неплохо разбираешься в мыслях пятилетних мальчиков.
- Просто у меня, случайно, как раз есть пятилетний брат, и мы с ним неплохо ладим. Уверена, про нескончаемые запасы супа он думает именно так, - похрустев добавленным в салат сельдереем, оставляю я тарелку, пока Адам снова смеётся.