Я наклоняюсь к её лицу, загораживая экран.
- Ты умеешь танцевать?
- Наверно, плохо, - вжимается она в кресло, выдыхая в мои губы запахом сыра, хлеба и курицы.
- Хочешь, я тебя научу?
И не дожидаясь её ответа, уверенно накрываю её губы поцелуем. Её мягкие, безвольные, пропахшие сэндвичем губы, которые отвечают мне сначала робко, а потом словно поезд, набирающий обороты, вдруг наращивают напор.
- Хочу, - отстраняется она, чтобы глотнуть воздуха.
- Тогда к чёрту этот фильм! - за руку увлекаю я её за собой.
- К чёрту всё! - в балетном классе со станком, зеркалами и паркетным полом, скинув туфли, пьёт она из горла шампанское.
- Осторожнее! - смеясь, я забираю у неё бутылку.
Обычно на первом свидании я расспрашиваю о семье, увлечениях, любимых фильмах, музыке, книгах. Такой прилизанный пай-мальчик с хорошими манерами и образованием. Но сегодня у меня другая задача: попробовать раскрыть её, заставить почувствовать себя рядом со мной желанной, красивой, изящной.
И не у меня, у неё самой это неожиданно неплохо получается.
- Leben, liebe ich zu leben... - звучит та самая музыка танца Саломеи из «Ночного портье».
Мои руки лежат на её руках, её - на груди. И хотя веду я, направляя её, задавая ритм, скользя по телу её руками, её это заводит. И этот лёгкий кураж, безуминка, ещё не раскованность, но уже попытки её преодолеть, так ей к лицу!
- До вечера, Фэйт? - возвращаю я её обратно строгому лимузину. Раскрасневшуюся, взволнованную, очарованную нашим свиданием.
- До вечера, Адам, - улыбается она.
Как же я люблю такие вечера, когда никого не нужно бить и затрахивать до полусмерти. Как же приятно быть просто обворожительным, милым и немного коварным.
Очаровывать. Искушать. Соблазнять.
- Станешь моей? - протягиваю я красную розу Фэйт.
- Да, Адам, - не колебавшись ни секунды, обнимает она меня.
- Станцуешь для меня? - шепчу я ей, чтобы никто не слышал.
- Да. Да. Да.
А это, собственно, кадр из фильма "Ночной портье" с тем самым танцем Саломеи.
Глава 5. Адам
Фэйт удивлённо осматривается в комнате.
Честно говоря, я и сам не ожидал, что увижу. Но команда, что работает на шоу, не перестаёт меня удивлять. Я не знаю, что было здесь до того - особняк огромный, но теперь это казённое помещение времён Третьего Рейха.
Стены, выкрашенные снизу до половины коричнево-зелёной унылой краской. Старый дубовый шкаф по центру комнаты, разделяющий её пополам. С левой стороны деревянные стулья, патефон на низенькой тумбочке. А с правой - настоящая шконка. Кровать с металлическими спинками и панцирной сеткой, заправленная тюремным полосатым бельём.
- Кажется, это твоё, - подаю я Фэйт одежду, висящую на приоткрытой дверце, а точнее, просто мужские брюки на подтяжках и длинные, выше локтя, чёрные кожаные перчатки.
- А это твоё, - вручает она мне вешалку с формой штандартенфюрера СС.
И я ухожу переодеваться за дверь, где получаю последние инструкции и бутылку шампанского. А когда возвращаюсь, застаю девушку стоящей у торца шкафа ко мне спиной.
Патефон, к сожалению, не рабочий. Но когда с пульта я включаю музыку, раздаётся звук, словно по пластинке шуршит игла, а потом уже знакомая нам с Фэйт мелодия.
Leben, liebe ich zu leben...
- Ich kann euch sagen... - резко разворачивается Фэйт.
Прикрывая руками грудь, она скользит спиной по торцу шкафа. И этот взгляд коварной соблазнительницы заставляет меня застыть и даже открыть рот от изумления. И я поражён даже не тем, как она преобразилась, как вошла в роль, а тем, что выучила слова. На немецком. «Жить, я люблю жить. Я могу вам сказать...»
- ... ich liebe zu gefallen, - «... я люблю нравиться», - покачивая худыми бёдрами, подходит она.
Упирается рукой мне в грудь, толкает, заставляя сесть, а затем снимает с меня фуражку и, откинув назад волосы, заправски поправляет на своём лбу лакированный козырёк.
- Wenn ich mir was... - Встаёт её нога на стул между моих. - ...wünschen dürfte. - «Если бы я могла... чего-нибудь себе пожелать», - наливает она шампанское и подаёт мне один фужер. А я привычно ловлю взглядом в полукружье камеры огонёк.
Сейчас он не просто зелёный, а зелёный-судорожно-моргающий, что значит «да!» её дебют зашёл на ура. Вялые Члены в восторге и требуют продолжения банкета.
И она даёт его им. Мне. Медленно идёт под музыку по комнате. То ссутиливается, прикрываясь руками и демонстрируя худенькую спину и торчащие лопатки. То наоборот, словно приглашая, оттягивает большим пальцем на талии висящие на подтяжках брюки, подавая вперёд бёдра.