Человеком, в них закованным, был я. Исхудалое, едва двигающееся тело. Как интересно смотреть на старого себя, подумал я. Такая ретроспектива действительно позволяет узнать много нового.
Например, что в моих глазах уже горит ненависть и отвращение ко всему миру. К несправедливости.
— Та-а-ак… — протянул я. — Я должен себя спасти, или просто смотреть?
Естественно, мне никто не ответил. Только открылась дверь в камеру, и из воздуха во внутрь вошла женщина в тёмно-фиолетовом наряде. В пламени факелов можно было разглядеть корону из тёмного золота на её голове. Королева при параде!
— Как вам новые покои, сэр? Всё ли устраивает? — ехидством в её голосе можно было обмазаться с ног до головы.
Пауза.
— Сопляк! Какой же вы мусор, отребье… — рассмеялась в полный голос женщина. — Только портите репутацию Герою!
С каждым словом королева била каблуком свернувшегося в позе эмбриона меня. Била точно, стараясь попасть по нервным окончаниям или горлу. Так не избивают со злобы. Так унижают из желания прикончить надоедливую муху, о которую не хочется марать сталь.
— Забавно, но когда я принёс этому Герою твою голову, на его лице была такая же отвратительная гримаса, — улыбнулся я. И тут же вздрогнул от неожиданности.
— Кто здесь? — Королева резко развернулась и начала вглядываться в полутьму, пытаясь разглядеть силуэт.
Как она может меня слышать? Что за бред?
— П-прошу… — простонал я из далёкого прошлого. — Не надо больше…
Да, я хорошо помню, что просил пощады. Даже слишком хорошо.
Сигарету пришлось зажечь заново, отчего женщина, только повернувшись обратно, вскочила вновь. И закричала.
— Кто здесь? Что тебе нужно? Кто ты такой, черт возьми?
Я затянулся, выдыхая дым.
— Поддерживающий баланс.
— К-какой знакомый голос… — Королева невольно обернулась на меня из прошлого. — К-как?
— Я бы лучше спросил «где», — хохотнул я.
— Стража! — вскричала королева. — Стража, здесь убийца!
— Ох… — сокрушённо вздохнул я, смотря на лестницу, со стороны которой уже слышались удары бронированных сапогов о камень. — Ладно, я сыграю по твоим правилам.
Одним резким движением я спрессовываю горящую сигарету о глаз первого стражника, под оглушающий крик боли насаживаю трясущееся тело на меч. Рассекаю по вертикали вверх, превращая крик в бульканье.
Отражаю короткий клинок в сторону, коротким ударом перерезаю горло, заставляя уже второй труп рухнуть на пол. Расправляюсь с остальными, не тратя на человека больше двух действий. В конце концов в тюрьме воцаряется тишина. Слышно только тяжёлое дыхание королевы, прижавшейся к стене.
Я стряхнул кровь с лезвия, убрал меч в ножны. Шагнул в камеру. Улыбнулся, зная, что в свете факелов это выглядит максимально жутко. Жаль, до полной версии улыбки Палача, заставлявшей вздрагивать абсолютно любое живое и неживое существо, мне ещё далеко.
— Повторная месть уже холодное блюдо совсем не в переносном смысле, — хохотнул я. — Это, блин, десерт.
Я хлопнул ладонями, разбивая в них оранжевую склянку. И голыми руками под визги королевы отделил её голову от тела. Едва я закончил, как вокруг вновь вспыхнул белый свет.
Меня перенесло в другое место. Теперь вокруг была тёмная материя, заменившая всё, кроме островка земли, на котором я стоял. Каменная глыба уже потрескалась, ведь щит, закрывавший живых и потерявших сознание, был слишком маленьким. А! Естественно, я был там не один.
Я уже осознал, куда именно попал. Это момент уничтожения Пожирателя — последние стоящие на ногах защитники мира объединяют силы, чтобы сокрушить тварь. Армагеддон и Мана уже лежат, не шевелясь, Немезида отражает магические атаки со всех сторон, пока я и первая Хранительница переводим дыхание.
Вместо каких-то действий я просто сел там же, где стоял.
Спустя пять минут всё было кончено. Тёмная материя — она же бездна — исчезла. Весело мир спасать, да? Ни капельки.
— Мана и Гена закрылись от своих подчинённых и людей на триста лет, восстанавливаясь, — вспоминал я. — Мы с Анной тоже не выходили на свет порядочное количество времени. Мир вообще никто не трогал, а потом пришлось исправлять последствия. Люди едва не подумали, что их мир покинула магия. Трудное было время…
А сейчас — ещё хуже.
Вновь вспышка, и теперь я стою перед человеком в одеянии жреца в каком-то святилище. Множество свечей, алтарь в виде каменной плиты, парившей в воздухе. Полагаю, сейчас начнётся главное действо. Посмотрим.