Маг выпучил глаза, а его коллеги с непониманием уставились на мою скромную персону. Плащ всё тот же, так что за бедняга, пришедшего побираться, меня принять не могли. Ну, поехали.
— Я требую аудиенции у Немезиды, — с ходу вложив металл в свой голос, произнёс я.
— Неуважение к текущему властителю Асцаин карается смертью, — лениво начал один из стражников, демонстративно положив руку на клинок на поясе. — Не важно. Госпожа Немезида сейчас отдыхает и не принимает гостей. Мы можем передать ей о твоём визите.
— Ты думаешь, я стану просить дважды? — с хрипотцой, отчасти схожей с тоном Палача, сказал я. — Не думаю, что хоть кто-то из вас дерзнёт встать у меня на пути.
— Да как ты смеешь! — не смог сдержать эмоции один из ребят в тяжёлых доспехах, обнажая меч. — Я тебя на куски порублю, скотина!
— СТОЙ! — выкрикнул, наконец, свою фразу маг. — Я не могу считать уровень силы этого человека… Все, назад!
Отточенным движением шестёрка солдат отступила под созданный щит. Теперь уже все вытащили оружие, и во взгляде ребят появилась угроза. Впрочем, с ней в равных пропорциях смешался страх.
— Кто ты такой?! — срываясь на визг, спросил мужик. — Что тебе нужно у дворца повелителя Асцаин?
Я усмехнулся. Сыграем по вашим правилам.
— У меня много имён, человек, — проговорил я, снимая капюшон плаща. — Но вы можете знать меня как Второго Хранителя.
Маг задрожал. Шестёрка солдат с легко читаемым шоком на лицах опустила клинки. Щит, быстро высосав весь данный ему ресурс, спал. Я сделал шаг вперёд, рефлекторно подтолкнув Ю. Люди расступились, некоторые не сдержали дрожи в коленках.
— П-простите меня… — начал было один из ребят, что успел оскорбить меня. — Я н-не знал…
Пришлось успокоить товарища, пару раз легонько хлопнув того по закованному в латы плечу.
— Вы делали свою работу. И надеюсь, вы делали её так же хорошо, как и до моего прихода, — легонько кинул я угрозу в их адрес напоследок. А затем, отвернувшись начал подъём вверх. Ю безропотно последовал за моей спиной, не оглядываясь на вставших как вкопанные стражей.
Одним мощным движением я распахнул двойные двери, ведущие в зал, где король обычно принимал гостей. Но трон пустовал, а вокруг не было никого, кроме прислуги.
— Вы кто? — с удивлением в голосе спросила одна из служанок, заметивших наш внезапный визит.
— Проводите меня к Немезиде. И прошу, не стоит лишних вопросов, — едва не метая гром и молнии(отнюдь не фигурально!), попросил я. — Стража пропустила нас, и этого вам должно быть достаточно.
— Но госпожа Немезида не принимает гостей! — вмешался дворецкий, мужчина явно преклонных лет. — Мы можем налить вам чаю, но к ней сейчас просто нельзя. У неё врачеватель, алхимик и целитель по имени Антонио. Он прибыл из торгового союза, чтобы поддержать госпожу.
— Идиоты… — прошептал я. — Если вы прямо сейчас не сделаете то, о чём я попросил, я клянусь всеми богами, что сожгу этот дворец. Весь. Треснет мрамор, расплавится золото и серебро, треснут хрустальные вазы и осыпятся прахом все дорогие картины.
— Вы не имеет права угрожать здоровью госпожи! — кинулась было очередная очень умная служанка, и её голос даже нашёл поддержку у большинства выбежавшей на звуки склоки прислуги.
— Тишина, — раздался тихий голосок откуда-то со второго этажа.
Соломенная копна волос. Властный тон, от которого все собравшиеся резко заткнули рты и разбежались, как верные псы. Всё такой же небольшой рост и всё тот же холод во взгляде. Но это лишь маска: стоило Лифе посмотреть мне в глаза, как я увидел тепло оправданных надежд. Девушка слегка прибавила в весе; тёмно-синее платье было довольно простым, но в то же время элегантным. Видимо, жизнь во дворце вынудила ушедшую в монастырь дочь Армагеддона и Маны изменить и свой гардероб.
— Добро пожаловать, Джон, — с улыбкой произнесла она, подходя ближе. — А как зовут твоего маленького спутника?
— Я… Я Ю. Или Юлициус Первый, — сказал паренёк, опуская взгляд. Никогда бы не подумал, что скажу это — но Лифа действительно выглядела как дама из высшего света, окутанная шармом и некой таинственностью.
Если бы я не видел её в бою, подумал бы, что она так ведёт себя исключительно ради образа. Но это часть настоящей её — холодной, практически безэмоциональной. Как хорошо, что я встретил её так быстро.