На последнем слове всё-таки сорвалась на фальцет. Слишком много язвительности и переживаний выплеснула. Поэтому постаралась выйти в коридор, после чего вновь устремилась по совсем иному направлению, никому ничего больше не объясняя. Естественно, что сопровождающим только и оставалось, что двигаться следом. И вскоре они все оказались возле того самого коридора на шестом этаже нежилого крыла, где недавно комендант вывалил стенку между апартаментами и где его пытался прижать изгнанный из дворца Вирник Глот.
Там всё было забаррикадировано и обклеено запрещающими надписями. Причём запреты оглашались от имени высшей представительницы императорской власти. Хорошо, что она лично присутствовала, заставляя кого надо и баррикаду разобрать и на поиски запасных ключей отправиться.
Непосредственно в коридор, а потом и в нужные апартаменты императрица вошла в сопровождении ординарца. Затем сама вскарабкалась на так и не разобранную пирамиду из столов и принялась вновь ощупывать стенку под самым потолком. Теперь ей всего пять минут понадобилось, чтобы нащупать нечто таинственное и срисовать это на бумагу.
После чего покинула этаж, распорядившись одному из секретарей:
– Подключить к поиску коменданта всех свободных от вахты и выспавшихся лучников! А также организовать пары добровольцев из гражданских лиц, выздоравливающих пациентов госпиталя и прислуги. Если что-то отыщется, немедленно докладывать мне. Я буду находиться в рабочем кабинете её высочества Веры.
В дворцовом комплексе начался переполох.
Глава 3
Ломать – не строить
Где-то я слышал такое утверждение: «Спасение утопающих зависит от плотности жидкой среды. То есть в Мёртвом море, где солёность воды зашкаливает, утонуть можно, только очень постаравшись». Но то – в плотной среде, никак не сопоставимой с плотностью машинного масла. Так что я лишний раз убедился, плывя к ближайшей стене, что на поверхности держусь только благодаря вуали Светозарного. Она, словно пузырь, отталкивала окружающую, скорее всего, ядовитую среду, пытающуюся что снизу ко мне подобраться, что сверху залить.
И больше всего мешало то, что льётся и капает сверху. Видимость немедля упала до нуля, и я вскоре пожалел, что вообще сдвинулся с места: я не видел, куда плыть! Да ещё и ногами не рисковал особо размахивать, мало ли каким механизмом снизу попытается отрезать? Поджал их под себя, и в таком сидячем положении грёб только руками. Волны дезориентировали ещё больше, и я только по звуку «прибоя» справа пытался удержаться на курсе. От страха вздрагивал регулярно, стоило только представить, что меня затянет между шнековых валов.
Видел я в Интернете, как с помощью подобных шнеков в специальном барабане перерабатывают крупный мусор. Холодильник или здоровенный диван со стальным, раскладываемым каркасом там перемалывало в щепки и стружки за десять секунд. Проверять, продержится ли Светозарный дольше, не хотелось.
Даже удивился, когда всё-таки доплыл до стены. Там тоже повезло: сверху почти ничего не капало. Дотрагиваться до толстенного слоя загустевшей смазки было неприятно. Не помогали снять отвращение даже «перчатки», обволакивающие пальцы и не дающие черноте прикасаться к коже.
Зато тактильное касание помогло «Оку Волхва» просмотреть каменную стену как можно глубже. Солидная оказалась стеночка, чего уж там! Примерно до полутора метров, на уровне ватерлинии. При всём хвастовстве я такую мощную структуру вряд ли пробью своими таранными ударами.
Просмотр куска метров в двадцать ничего не дал. Стал просматривать выше, но только на высоте четырёх метров стена резко утончилась до сорока сантиметров, а ещё чуть выше мне удалось обнаружить довольно большой, наверняка обзорный иллюминатор. Примерно в метр диаметром. Просто он настолько оказался закрыт слоем накипевшей смазки, что ничем не отличался от общей стены. Уже легче, но вопросов не стало меньше.
Это ж сколько времени прошло с тех пор, пока в этот зал-картер заглядывали техники? И насколько это нарушает все правила технического использования окружающих механизмов? Я не механик и не моторист, но некие представления всё-таки получил. Помогал отцу два раза разбирать мотор ещё самого первого нашего «жигулёнка», а потом и двадцать четвёртой «Волги». Точнее говоря, это мы с отцом вдвоём помогали возиться с разборкой мастеру-мотористу. Вот тогда я увидел ту самую накипь на внутренних стенках картера и услышал рассуждение, за какие сроки идут накопления. Не забыл и советы, как это надо смывать.
Понятно, что здесь не «жигулёнок». Мир не тот, и масло может быть «вечным». Но накипь эта в виде уплотнившейся смазки таким слоем могла накопиться только за год. Не меньше. Что из этого следует? Что создатели этого сюрреализма забили эпическую гайку на своё детище? Или специально испытывают его на износоустойчивость и на прочность?
А что, вполне возможно и такое! Этакий полигон, на котором испытывается целая туча валов, подшипников, поршней, уплотнений, редукторов и всего остального, что только взбредёт в голову местным гениям. Потому что представить себя в днище огромной машины здравый рассудок не позволял. На некий титанический дизель гигантского суперлайнера это тоже не похоже. Всё-таки некие каноны построения и единая, связующая цепь тут отсутствовали напрочь. Всё раздельно, всё как бы само по себе. Значит, всё-таки Полигон?
Ладно, так и назову его с большой буквы. Но теперь следовало думать, как добраться до иллюминатора. Его-то я вышибу, как и тонкую стену ниже его. Но как мне подпрыгнуть на высоту в четыре метра? Был бы я дельфином…
«Ага! То сразу бы сварился в этом едком вареве! – ёрничала логика. – Тоже мне, дельфин отыскался!.. И нечего тут думать: долбить надо! Если на грохот выбитого участка никто не прибежит из техников или спасателей, тогда ниже лупить, и ниже. Так до уровня озера пролом и опустится…»
С логикой трудно спорить. Разве что жадность с осторожностью плевали на любые авторитеты:
«Не факт, что стена окажется простой, возможна и некая магическая защита на ней. Тот же Сияющий Курган нельзя разрушить при всём желании, как утверждали хранители. А ведь на сводах драгоценные камни, да и зроаки когда-то там свирепствовали, но ни камешка отковырнуть не сумели. Значит, и тут сил может уйти немерено, а они не бесконечны. Не лучше ли нанести повреждение окружающей технике в самом уязвимом месте? Создать тот самый пресловутый «камешек в жерновах»?..»
Тоже логично. Порой и песчинка может привести к фатальной поломке…
Я поплыл влево, к той самой плите, которая создавала волну. Тем более что вдоль стены это было сделать намного проще. Другой момент, что чем ближе к плите, тем круче волны. Но самое главное я рассмотрел: на стыке каменной и железной стен имелась солидная щель сантиметров в сорок. И через неё удалось заглянуть за плиту. Пусть только и увидев при этом лишь зев крайнего тоннеля. Пустой, ничего из него не течёт, идти можно свободно, если не обращать внимания на уровень отработки под ногами. Примерно по колено будет.
Ну и самое главное, что, используя эту щель вместе с покачиванием плиты, можно забраться чуть выше, а потом и перевалиться на ту сторону. Если туннели тупиковые, обратно в озеро плюхнуться ещё проще.
Подумал. Представил несколько рисковый процесс перелезания в скользкой среде. И… поплыл обратно. Всё-таки решил вначале пошуметь.
На свой островок добрался немного уставший и, уже стоя на вздрагивающей основе, с удивлением прислушался к своему физическому состоянию.
«Воздух! – озарила догадка. – В этих испарениях ничтожно мало пригодного для дыхания кислорода! Вуаль Светозарного – и та не справляется с фильтрацией и очисткой ядовитых взвесей. Надо пошевеливаться!..»
Вот потому и не стал выискивать место в механизмах, куда засунуть пресловутый «камешек». Незамедлительно сосредоточился на иллюминаторе. Зная, где он находится, отыскать его повторно оказалось легче даже с такого расстояния.
Прицелился и отправил первый эрги’с таранного типа. Небольшой, всего в пятую часть от максимально возможного. Хрустнуло, почти громыхнуло, но… Но иллюминатор остался цел. Только накипь обвалилась и расползлась пятном. Да стал виден кусочек металлического обода.