Киоши пыталась еще десять минут, а потом рухнула, кашляя. Хей-Ран скомкала кору и хлопок в кулаке. Дым поднялся между ее пальцев.
— Дети — малыши — делают это за пару секунд в таких условиях, — сказала она Цзянжу нечитаемым голосом.
Киоши посмотрела на двух наставников.
— Не понимаю, — сказала она. — Разве Юн не прошел эту проверку?
Цзянжу не ответил. Он развернулся и умчался из комнаты, ударив кулаком по раме по пути. Диски для магии земли, собранные у двери, взорвались пылью.
Кто-то увидел, что Киоши приходит и уходит из ее нового убежища в запасной библиотеке, и выдал ее. Иначе Юн не нашел бы ее, сжавшуюся возле шкафа с лекарствами, где было больше сотни мелких выдвижных ящиков, каждый из которых был подписан названием травы или снадобья.
Юн сел напротив нее на полу, отклонился к стене. Он посмотрел на ярлыки возле своей головы.
— Что-то тут слишком много лекарств от облысения, — сказал он.
Киоши невольно фыркнула.
Юн тянул себя за прядь каштановых волос, наверное, думая о дне, когда ему придется присоединиться к воздушным кочевникам северного или Южного Храма воздуха для обучения магии. Они не заставят его брить волосы, но Киоши знала, что он любил чтить традиции других народов. Ему и лысым будет хорошо.
«Но, может, у него не будет и шанса, — подумала с горечью Киоши. — Может, его этого лишит подлый вор, который проник в дом под личиной его друга».
Он будто уловил ее ненависть к себе.
— Киоши, прости, — сказал он. — Знаю, ты не хотела, чтобы так произошло.
— Ранги так не считает, — произнося это вслух, Киоши ощутила себя неблагодарной за его прощение. Она могла рассчитывать на отходчивость Юна, который не умел таить обиду. Но если Ранги верила, что Киоши обманывала их, надежды не было.
Но Киоши понимала, что нуждалась в них обоих, чтобы ощущать себя целой. Она хотела, чтобы друзья вернулись на место, как было до того, как землетрясение сбило все с полки. Это состояние не понимания, в котором они оказались, было духовной карой, отделившей их от старых жизней, словно корка льда на озере.
— Ранги одумается, — сказал Юн. — Она верная, знаешь? Истинно верная. Ей просто сложно мириться с незнанием. Тебе нужно проявить к ней больше терпения, — он спохватился и скривил губы.
— Что такое? — сказала Киоши.
— Ничего, я просто вел себя мгновение как Сифу, — улыбка пропала с его лица. Юн стукнулся затылком о стену при мысли о Цзянжу. — Я переживаю из-за него.
Это было странным. Ученик тревожился за самочувствие учителя.
— Я не понимал, только встретив Сифу, но место учителя Аватара и определение метода обучения — опасное дело, — сказал Юн. — Можно подумать, что мастера магии в мире — доброжелательные и бескорыстные старики и старушки. Но некоторые из них просто хотят использовать силу Аватара и репутацию для своей выгоды.
Цзянжу рассказывал ей схожее в лазарете. Тот, кто учил Аватара, сильно влиял на мир. Киоши жалела о том, что сказала Кельсангу до этого. У него были причины, по которым он хотел, чтобы она была Аватаром, но явно не из материальной выгоды.
— В Царстве Земли с этим особенно плохо, — продолжил Юн. — Мы зовем выдающихся стариков «мудрецами», но они — не истинные духовные лидеры, как у народа Огня. Они, скорее, сильные чиновники, ведь тесно связаны с политикой.
Он поднял руки, сравнивая чистую с той, что запачкалась чернилами в бою с Тагакой. Цвет все еще оставался на его коже.
— Но отчасти поэтому мы с Сифу так трудимся, — сказал он. — Чем больше добра мы сотворим для четырех народов, тем меньше шансов, что другой мудрец попытается забрать меня у него. Не думаю, что я справлюсь с другим наставником. Другие не будут такими мудрыми или преданными как Сифу.
Киоши смотрела на его потемневшую руку и думала, могла ли взять его за руку и оттереть чернила с кожи.
— Что случится со всеми трудами, если… если… — она не могла закончить вслух.
«Если это не ты? Если это должна быть я?».
Юн вдохнул глубоко и с болью.
— Думаю, почти все соглашения и мирные договора, которые заключили мы с Сифу, станут пустотой. И я многое решал устно. Если люди узнают, что не Аватар присутствовал при их спорах, а уличный мальчишка из Макапу, они перестанут слушаться.
«Чудесно», — кисло подумала Киоши. Она может быть в ответе за нарушение закона и порядка в мире, она может разделить Юна и его наставника.