Стражи, как она вспомнила, погибли на айсберге. И на нее всегда смотрели с подозрением. А теперь ее наглое поведение довело подозрения до страха. Она выглядела как призрак из болот, с нее стекала вода. Она могла лишь представить, о каких ужасах говорило ее лицо.
Каждая развилка коридора вызывала новую боль в сердце, словно она была одной из соломенных кукол во дворе, собирала своим телом стрелы. Пути, по которым она ходила каждый день, тянулись по поместью, вели неминуемо к мертвым.
Путь в комнату Юна, место, которое он не давал ей убирать, заявляя, что это его дело. Путь к нише, где Кельсанг медитировал, когда погода была плохой. Трава, где они втроем плевались семечками арбуза, а потом убегали, когда тетя Муи кричала на них за бардак.
Она больше не пройдет по этим коридорам. Уже не увидит улыбки Юна и Кельсанга, добравшись до конца пути.
Киоши намеренно выбрала долгий путь мимо участка, где рубили дерево. Топор еще был там, наконечник застрял в пне. Киоши сжала мешок зубами и подняла топор свободной рукой. С ним поднялся и пень, держась за клинок, и она ударила ими по стене, чтобы тяжелый инструмент освободился от дерева.
Она пошла дальше.
Дождь снаружи усилился. Молния и гром возникали почти без интервала. Киоши бросила мешок и тяжелый деревянный сундук перед собой. Он проехал по грязи и остановился.
Сундук был раньше мишенью для ее гнева, получал из-за ее ненависти, как бочки, стоящие под водосточными желобами дома. Его бросили в Йокое, как ее, те, кто оставил ее голодать, оставил отчаянным нелюбимым существом, каким она была много лет до появления Кельсанга.
Ее родители теперь займут место ниже. Она могла сосредоточиться на ком-то новом.
Еще одна вспышка молнии показала, с какой стороны был железный замок. Киоши подняла топор высоко над головой, держа обеими руками, и опустила, целясь в слабое место.
Топор отлетал от металла. Сундук погружался глубже в грязь. Она била снова и снова.
Гром и дождь заглушали ее чувства, и она ощущала только боль и дрожь древка в ее руках. Она ударила еще раз, ощутила, как треснуло дерево.
Топор не сломал замок, а разбил дерево там, где к нему крепилось железо. Но сундук был открыт. Киоши отбросила топор и подняла скрипящую крышку.
Внутри было два резных металлических боевых веера цвета золота, смешанного с бронзой. Оружие было обрамлено мягким деревом, которое держало веера открытыми, защищая их от грубого обращения, которым она и занималась.
Головной убор из того же материала лежал между ними. Он сочетался с веерами, их небольшие версии образовывали полукруг на лбу.
И там был простой кожаный мешочек, и она знала, что внутри была косметика. Много косметики.
Она взяла каждый предмет с выступа. Головной убор и веера были крепче, чем казались — их создали для боя. Они и мешочек отправились в ее сумку. Сундук уже не был нужен, и она оставила его в грязи.
Киоши закончила на этом. Она опешила от того, как смогла закончить. Она взяла мало, а потеряла так много, это можно было сравнить с черным небом вокруг фейерверка. Она слишком сильно дорожила сокровищем в виде дома и семьи, но обнаружила, что ее прикосновение рассеяло это. Она вытерла глаза предплечьем, оббежала вокруг поместья, дважды упав из-за дождя, а потом добралась до конюшен.
Там ее ждал шок.
Ранги закрепляла спальные мешки, палатки и другие сумки с вещами на седле Пеньпени. Она посмотрела на Киоши из-под капюшона дождевика.
— Дай угадаю, — закричала она из-за шума ливня, указывая на несколько водонепроницаемых корзин и мешков с зерном. — Ты не взяла еду?
Она схватила Киоши за руку и подняла на спину Пеньпени. А потом запрыгнула на место кучера и взяла поводья.
— Нам придется лететь низко и на юго-запад, чтобы убраться от бури.
В горле Киоши был ком.
— Зачем ты это делаешь?
— Я не знаю, что происходит, — сказала Ранги через плечо. Она стряхнула дождь со лба. Ее лицо было таким, словно она направлялась в бой. — Но я не пущу тебя одну, не дам погибнуть в бурю. Ты не продержишься и часа без помощи.
Киоши кивнула, ошеломленная от благодарности Ранги. Ранги. Она молила духов, чтобы это не была жестокая шутка в облике ее подруги. Она держалась в стороне, чтобы не рассеялось это видение.
Маг огня властно дернула за поводья.
— Вверх, Пеньпень! — закричала Ранги. — Гип-гип!
Глава 12