Можно было войти в состояние Аватара от сильного презрения? Она глядела на даофэев, затерявшихся в своих историях. Что они знали? Что они знали? Они были друг у друга. Семья была готова идти на жертвы. Она не сомневалась, что Джеса и Харк все отдали бы за свою банду. Но не за свою дочь. Узы клятв были сильнее кровных уз. Разве не этот урок они решили оставить на ее костях?
— Ой-ой, — рявкнула Киоши. — Какие вы жалкие.
Они повернули к ней головы. Она не смотрела на них, глядела на пустую точку на стене, где из дерева вывалился кусок, оставив выбоину в доске.
— У ваших поступков были последствия, — сказала Киоши. — Это не конец. Это жизнь. Вы связались с Моком, а я — с вами. Я должна жаловаться.
Она хотела добавить красок своим словам, плюнув, но не было такой привычки.
— Если он хочет, чтобы мы пришли этой ночью, то мы придем. Мы будем делать то, что он хочет. А потом мы все получим то, за чем пришли.
Она закончила речь за миг до крика. Последовала долгая тишина.
— Киоши права, — сказала Кирима. Стена заскрипела, когда она оттолкнулась плечом. — Нам придется действовать неспешно.
— Но можно было говорить мягче, — проворчал Вонг.
После срыва Киоши Ранги попросила у остальных оставить ее на минутку наедине с ней. Они вышли, как обиженные дети. Комната из тесной стала слишком большой.
— Не кричи на меня, — поспешила сказать Киоши. — Этого бреда про Осеннее цветение не было в дневнике.
— Но мы тут, — сказала Ранги. Она растерялась на миг. Она указала в разные стороны, пытаясь подчеркнуть то, что еще не сказала.
А потом выбрала вопрос:
— Ты знаешь, как это — смотреть, как ты все сильнее тонешь в этой грязи?
— Я делаю, что необходимо, — сказала Киоши. — Если хочешь, чтобы прогресс был быстрее, давай найдем уединенное место, чтобы тренировать магию огня.
— Киоши, ты меня не слушаешь, — Ранги понизила голос, чтобы защитить ее тайну. — Ты — Аватар.
— Я помню, Ранги.
— Да? — сказала она. — Помнишь? Потому что, как я помню, Аватар должен делать мир хорошим для людей и духов, а не рисковать собой, чтобы помочь второстепенным ворам оплатить долги!
Она сдержалась и не ударила по стене.
— Ты знала, что Аватар должен уметь общаться со своими прошлыми жизнями, получая доступ к давней мудрости? — сказала она. — С правильными уроками ты могла бы спросить у самой Янгчен, что делать. Но — нет! У тебя нет этого варианта, потому что духовных учителей будет сложно найти в этом обществе!
Ранги махнула руками на комнату, Хуцзян и горы Тайхуа.
— Меня убивает видеть тебя тут. То, что ты застряла тут, где никто не знает, кто ты, заставляет меня умирать изнутри с каждым мигом. Ты должна иметь все лучшее, а получила это.
Она потерла по морщинам на лбу пальцами.
— Город даофэев! Обычный Аватар должен был бы стереть этот город с лица земли!
Она злилась, что Киоши забрасывала свои обязанности. И все. Ранги хотела нормального Аватара. Не такого, каким была Киоши.
«Она истинно верит», — слова Юна вернулись, словно он стоял рядом с ней, шептал ей на ухо. Ранги не могла выдержать позор. Киоши была сырым материалом для Аватара, и ее эгоистичные поступки только ухудшали положение.
— Ранги, — сердце Киоши стало тяжелее, чем когда-либо, металл тянул к земле ее грудь. — Мир ждал годами Аватара. Может подождать еще немного. Как и ты.
Ей показалось, что за ладонями Ранги прозвучал тихий выдох. А потом маг огня опустила руки и стала спокойной, как гора.
— Ты права, — сказала Ранги. — Я ведь всего лишь твой телохранитель. Я должна тебя слушаться.
Ночь украсила деревню. Даофэи не пошли спать вскоре после заката, как честный народ, их поселение озарили огни факелов, и дела продолжались. Склон горы тянулся под гостиницей и напоминал облако светлячков.
Ужин из риса и сладкого картофеля не помог им расслабиться. Перед тем, как покинуть гостиницу, Лек затянул ремешки на рукавах с такой яростью, что Киоши боялась, что его ладони побагровеют.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Переживаю за Пеньпень, вот и все, — упрямо сказал он. — Не говори о зубре. Мок убьет нас и попробует сам его приручить.
Это было все логичнее, ведь преступники были в восторге от зубра. Полет был обычно доступен только чистым сердцем. Как воздушный кочевник, решивший заняться грязным ремеслом, мать Киоши точно была востребованной.