— Поэтому я и сказал, что этот выход не для свободных, — улыбнулся его наставник. — Мы гордимся тем, что даём выбор всем. Я когда-то решил стать посвящённым. Ты — сначала махаоном, а потом тоже пришёл к нам. Но и у меня, и у тебя был выбор. Правительство союза очень старается не потерять то, за что они боролись столько лет. Да и многие другие тоже прилагали усилия, — Рог вздохнул. — И так, и эдак плохо выходит. Впрочем, глупость я сказал: даже попытайся правители заставить работать всех одинаково, ничего бы не получилось. Слишком много сил пошло бы на то, чтобы контролировать, следить и заставлять. По крайней мере, так считают нуль, — мужчина сделал паузу, а потом нарочито бодро продолжил: — В любом случае, это не наше дело, а заботы нуль. Поэтому и надо, чтобы они поправились: пусть решают большие проблемы, раз бессмертные.
— Ну-ну, — недовольно буркнул Морий, подозрительно покосившись на наставника. — Почему это проблемы нуль, а не наши?
— Да потому, что нам бы к старости хоть лечить научиться и остальной минимум освоить. Лезть же куда-то не разобравшись — глупо. Вот как бы ты отреагировал, если бы я, например, начал учить людей леса, как им организовывать охоту на летучих змей? Не рассказал бы о каких-то неизвестных привычках этих животных, а начал указывать, где кому стоять и что конкретно делать?
Юноша представил, каким дураком выглядел бы занудно читающий лекцию по охоте Рог и невольно рассмеялся.
— Вот. Тут тоже самое, — улыбнулся наставник. — Нуль хотят добиться, чтобы люди жили хотя бы лет до двадцати[18]. И чтобы чувствовали себя в пятнадцать — как в семь[19]. Я не очень-то верю, что такое возможно... но мало ли. Вон, йети даже дольше живут. Если у людей будет такой долгий срок — то тогда они и о теориях всяких задумываться смогут.
На этом посвящённые замяли тему: ни один из мужчин не хотел развивать неприятный, болезненный вопрос.
Морий быстро заметил неладное. Его всё больше отстраняли от тяжёлой физической работы, вместо него привлекая к уходу за нуль народ, отрабатывающий в Волгограде. Уже в сознательном возрасте переживший две эпидемии в Монастыре, юноша не обманулся бы даже до разговора с Рогом. Во время эпидемий посвящённые всегда перекладывали более простую, пусть и тяжёлую, но не требующую особой подготовки, работу на других, а сами погружались в таинства и ритуалы, чтобы отогнать или убить злобных духов — мелких существ, которые нападают на людей, поселяются в них, едят человеческое тело и там же испражняются, и тем, и другим вызывая болезнь. Сейчас происходило то же самое: даже Мория привлекали к изготовлению каких-то порошков, мазей и микстур, а лабораторию, да и прочие помещения, начали по несколько раз в день окуривать ароматным дымом лекарственных трав.
Юношу беспокоило то, что заболевших пока не больше, чем обычно. Посвящённые иногда могли предсказать эпидемию, но до сих пор он ни разу не видел такой серьёзной подготовки. Или это потому, что сейчас его пускают туда, куда раньше не было входа? Но попытавшись взглянуть на происходящее со стороны, Морий откинул эту версию: даже для простого свободного изменения в поведении посвящённых очень заметны... слишком сильно, чтобы не обращать внимания. И тем обиднее узнавать о эпидемии отнюдь не в первых рядах. Тем более, что любой махаон различает несколько разновидностей карантина и, при объявлении бедствия, может принять те меры, которые положено.
— Какая именно эпидемия собирается? — не затягивая, поинтересовался Морий у Рога. — И почему мне не сообщили? Я ведь тоже посвящённый!
Наставник смутился и ответил не сразу. А когда всё-таки заговорил, сосредоточился на втором вопросе.
— Тебя подозревали во вредительстве и вандализме.
Юноша запнулся, тут же вспомнив, как пытался накормить тех детей, которым предписывался очень бедный, истощающий рацион. Если посвящённые узнали, что Морий нарушал приказы...
— Сатанисты сказали, что ты ни при чём. Немного хулиганишь, но не со зла. Ты не преступник, — Рог ненадолго замолчал, собираясь с силами, чтобы признать неприятный факт. — Наверное, всё-таки, несмотря на то, что обвинение снято, мы все равно не верим тебе полностью. Но не волнуйся — ты бы всё равно узнал об эпидемии один из первых.
— Но ведь не узнал! — Морий наморщил лоб, вспоминая последние события. — Я вроде бы слышал, что у вас исчезли жертвы для ритуалов?..
— Их убили, — сухо сообщил Рог и добавил с горькой обидой в голосе: — Кстати, в том числе из-за «жертв для ритуалов» тебя и подозревали. А между прочим, именно от лабораторных животных мы получаем материал для прививок и многие лекарства.
Мужчины переглянулись и помолчали, чтобы восстановить самообладание.
— Так что за эпидемия-то? — через несколько минут поинтересовался Морий.
— Не знаю, — вздохнул его наставник. — Любая из двухсот сорока семи болезней... если затянем с восстановлением, то более, чем из четырёхсот. Скорее всего, эпидемия начнётся не одна. Много и везде, причём могут быть разные.
— Почему? Почему так много?!
— Да потому, что мы боролись с ними как раз благодаря тем животным, которые погибли! — сорвался на крик наставник.
Морий задумался, приводя в порядок то, что удалось узнать.
— Вы обманываете злых духов, давая им вместо людей — животных? — сделал вывод юноша.
Рог едва сдержался, чтобы не побиться головой о дерево, рядом с которым сидел, растирая едкие лекарственные семена речной лилии. Как же его раздражал вечный перевод учеником всего и вся на «магию», «жертвоприношения», «ритуалы» и прочее, и подобное. Слышать выдумки о сверхъестественных способностях и колдовстве от обычных свободных ещё туда-сюда, но в устах посвящённого, пусть и молодого, эти слова казались кощунством и оскорблением.
— Микроорганизмы, а не духи — это раз. И два — не обманываем, — с трудом взяв себя в руки, сказал Рог.
После почти получасовой лекции на тему иммунитета, его выработки и поддержания, наставник замолчал, с непонятной опаской поглядывая на Мория. Тот встряхнул головой, пытаясь объяснить для самого себя кучу непонятных слов, а потом неуверенно подвёл итог:
— Значит, в нас живёт много добрых духов. Тоже мелких, как и злые, — услышав раздражённое шипение Рога, на всякий случай уточнил юноша. — Они сражаются с самыми разными злыми духами, охотятся на них, как мы на дичь. Если какие-то злые духи пропадают, то духи-охотники теряют навык — как мы, если перестаём добывать, например, змеестрел. Поэтому, когда злые духи-змеестрелы приползают в большом количестве, духи-охотники не могут с ними справиться — как русалки не могут справиться с крокодилами, и племена наших хороших духов страдают. А маги с помощью животных следят, чтобы злых духов не стало мало и хорошие не разучились на них охотиться. Так?
Наставник глухо взвыл и таки побился головой о ствол. Ну надо же так извратить! Зато сидящему рядом полуэльфу вывод Мория явно доставил искреннее удовольствие.
— Да, почти верно, — кивнул Лорд. — Только в нас обитают не какие-то эфирные сущности, а просто очень маленькие живые существа. И ещё: «защитники» сильно отличаются от «нападающих», гораздо сильнее с нами связаны и от нас зависят.
— Знаю, — отмахнулся Морий. — Вы что, совсем за дурака меня держите? Духи — это и есть мелкие существа, невидимые или почти невидимые глазу.
— Ну почему духи?! — схватился за ушибленный лоб Рог.
— Ты что, совсем глупый? — возмутился Морий. — Когда злых духов становится много, их, чаще всего, всё равно не видно, зато от того человека, на которого они напали, начинает вонять болезнью. Поэтому и духи — что дух от них изменяется.
Рог, уже снова примерившийся к стволу, на мгновение замер и обернулся. Переглянулся с Лордом, не менее его удивлённым словами юноши, а потом рассмеялся.
— Морий, я тоже дурак, — успокоившись, признал наставник и задумчиво добавил: — Правы были нуль — мы очень далёки от народа.