Женщина не видела, не могла видеть, как наверху замерли двое мужчин-йети. Некоторое время смотрели на сомкнувшиеся над ней зелёные волны: плавучие растения быстро затянули тёмный провал, пряча следы произошедшего.
— Вот ведь лягушка! — раздражённо бросил один из мужчин.
— Может, убилась? Хотя бы частично, а там уж доедят, — с надеждой потянул второй.
— Надеюсь. Очень надеюсь.
Йети ещё немного постояли, глядя на воду, а потом вернулись чуть назад, спустились к берегу по менее крутому склону и обошли залив с двух сторон, вынюхивая шпионку. Но следов не было: судя по всему, из водоёма женщина так и не вышла. Как, впрочем, и не показалась на поверхности. Старший йети ещё раз повёл носом и махнул рукой, предлагая возвращаться. Остаётся надеяться, что человеческая самка погибла... ну или погибнет прежде, чем передаст услышанное.
Во время прыжка Саша резко выдохнула, вжимая псевдорёбра в грудь, чтобы максимально освободить лёгкие. Вода ударила сатанистку, немного оглушила и короткой огненной волной прошлась ранкам на коже, до мяса содранной во время спуска. Но расслабляться рано. Несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, Саша избавилась от остатков воздуха в лёгких и плавно соскользнула вниз. Вглубь, а потом вбок — туда, где нависал скалистый козырёк удерживаемый корнями прибрежного дерева. Теперь даже если йети вздумают бросаться камнями или попробуют нырять — не достанут.
Тихо шипя от саднящих царапин, Саша закашлялась от взмученного ила, достала репеллентный карандаш и тщательно смазала тело, особое внимание уделяя повреждённым участкам: кровь привлекает многих. Вон, уже сейчас от желающих перекусить мелких, но многочисленных стай рыб отмахиваться приходится.
Неподалёку проплыл одинокий крокодил, а потом из подводного леса к женщине метнулся дюжиноног. Саша тут же расслабилась, позволяя животному ощупать тело и чуть не расплылась в улыбке: с таким соседом йети точно в воду не полезут. Моллюски в брачную пору в поисках партнёра склонны кидаться на любое резкое движение, поэтому, хотя людей не едят, но утопить могут. Если освоил водное дыхание, то угроза сильно снижается. Если же ещё и не сопротивляться, то охотник быстро ослабит захват — а значит, не нанесет травм и не задушит.
Сатанистка чуть напрягла верхнюю челюсть, почувствовав вкус яда, выступившего из клыков, втянула немного воды, прополоскала и медленно выпустила наружу. Человеческий яд слаб, даже при укусе способен обезвредить лишь небольшое животное, но почему-то хорошо отпугивает водных жителей. Вот и теперь дюжиноног сразу же разочарованно отстранился и плавно скользнул вбок, под корни соседнего дерева. Даже стайки рыб, несмотря на репеллент, продолжающие кружить неподалёку, теперь предпочли отодвинуться.
Чуть не рассмеявшись, Саша ещё раз сполоснула рот и тонкой струйкой выдула воду в сторону тут же рассеявшегося косяка. Женщину до сих пор радовало это чудо, почти могущество, которое давал людям яд в воде. Жаль, вырабатывается он не мгновенно, поэтому тратить надо бережно и экономно.
Отдыхая и дожидаясь, пока свернётся кровь, сатанистка достала телефон и передала отчёт об увиденном. Такое нельзя оставлять без внимания. Если йети и сампы станут действовать вместе... это может стать концом.
Сатанисты делали свою работу и делали её хорошо. После выпадения нуль активизировались не только сампы, но и йети-видисты. Однако нельзя забывать, что ярыми противниками людей были отнюдь не все жители Колыбели и даже не большинство. Тех, кто считал себя вправе решать чужую судьбу и навязывать своё решение, относительно мало... но их действия легче заметить. И перенести на весь народ. А значит, данная проблема актуальна не только непосредственной опасностью, но и испорченными отношениями. Антипатия перерастёт в ненависть, которая, в свою очередь, может вылиться в войну.
Несмотря на то, что большая часть йети недолюбливала людей, она придерживалась нейтральной позиции. Не помогала, но и не способствовала вымиранию: если свободные выживут — то у них появится шанс доказать, что с людьми можно иметь дело, если погибнут — то проблема разрешится сама собой. Принцип невмешательства должен действовать до тех пор, пока не появится серьёзных причин. В данном случае их нет, а, значит, йети не имеют права вмешиваться. Тем более — убивать.
Получив и изучив отчёт, Жнец сухо усмехнулся. Судя по косвенным признакам и старым досье, какая-то часть йети-видистов могла войти в новое правительство, сформировавшееся после того, как слегли нуль. Но даже сейчас радикалы в меньшинстве. Поэтому им приходилось изворачиваться, действовать в тайне от остальных. А теперь в руках сатанистов доказательство разрушительных намерений видистов, и на глупость, хулиганство или простой протест его не спишешь.
Срочные переговоры с властью Колыбели вели по телефону. На него же сбросили запись, сделанную Сашей. Но теперь общение шло совсем в другом русле, чем в случае с гибелью подопытных животных. Йети наконец-то увидели и признали то, от чего раньше отворачивались. И согласились принять меры.
Почти все представители Колыбели, находящиеся на территории Свободных, будут отозваны. Останутся только те, кому власть союза даст официальное разрешение. Кроме того, стражи Колыбели и йети из сатанистов будут совместно расследовать преступления видистов. Главы соседней страны пообещали, что даже на суд и голосование по приговору представителей союза допустят. Не людей, но и это уже отличный результат.
Йети не воюют с йети. Точнее, в принципе они воевать могут, но все инстинкты, вся природа этих существ протестует против причинения вреда сородичу. Они могут убить, изувечить или пожелать смерти людям, но не йети. Поэтому и на подлость, предательство против своего вида не пойдут. Как и не смогут осудить, если останется сомнение. Из-за данной психологической особенности видисты даже если бы попытались, всё равно не смогли бы настроить власти Колыбели против йети из союза. В том числе и из сатанистов. Улик уже достаточно, но успокаиваться нельзя. Чем весомее союз предоставит доказательства, тем больше шансов, что удастся обезвредить видистов и сохранить мир. А также государство и народ.
Волгоград — Колыбель
Сера наслаждалась полётом. Ветер бил в лицо, из-за чего приходилось щуриться, но это не мешало волшебному ощущению свободы и воли. Втайне молодая йети мечтала о временах, когда любой желающий сможет подняться в небо. Её не отпугивало даже то, что каждый день приходилось преодолевать огромные расстояния, из-за чего к концу работы сил совсем не оставалось и от постоянных нагрузок побаливала спина и шея. Тем более, что позавчера девушка договорилась с близкой подругой — теперь, когда она будет ночевать в Колыбели, та потренируется летать. А потом, глядишь, выходной удастся взять.
Вот и Волгоград. Ловко спланировав между развесистыми ветвями городских деревьев, Сера приземлилась на площадь. Передала крылья подбежавшему юноше и, поудобнее перехватив сумку, отправилась в аптеку, сдавать груз, ужинать и отдыхать.
На следующее утро девушку разбудили раньше обычного.
— Что-то случилось? — поинтересовалась она, выглянув из невысокого гнезда.
— Ничего по твоей части, — успокоил Лев. — Но я хочу кое-что показать. Желательно ещё до завтрака — потом у тебя не будет времени.
Сера сладко потянулась, зевнула и неохотно слезла с дерева. Посвящённый прав — сегодня у курьера плотный график. Как, впрочем, и последние два месяца.
К удивлению девушки, старый мужчина повёл её на окраину Волгограда, к пещере-изолятору, куда свободные поместили заболевших бессмертных.
Нуль. Беспомощные йети и люди — лежащие рядом, но так, чтобы не повредить друг другу. Несмотря на уход, у многих заметны припухлости и отёки, а то и подгнивающие раны, нанесённые вездесущей флорой и фауной. Обычный взрослый или подросток может их избежать, но маленькие дети или тяжело больные — нет. Несмотря на постоянный ветерок и попытки поддержать чистоту, в пещере, где содержали нуль, неприятно пахло: экскрементами, потом, гнилью, болезнями, средствами гигиены и лекарствами.