Колючие мурашки курсируют по коже, но я всё же не решаюсь рассказать правду. Словно, как только я открою рот, пути назад не будет. А жить очень хочется.
— Ты все равно не поймешь, — небрежно дергаю плечами и отвожу взгляд, чтобы не видеть, как он хмурится.
— А ты попробуй объяснить.
Я смотрю на него, на его профиль, руки. Его пальцы сжимают руль, суставы белеют. Взгляд холодный, как металл. Хочется верить, что этот мужчина не один из моих преследователей. Но таких совпадений не бывает. Это какая-то жестокая игра, правил которой я не понимаю.
— Я не могу, — шепчу наконец.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу, — повторяю тверже, хотя внутри все сжимается. Голос дрожит, но я пытаюсь выглядеть увереннее. Это единственный способ выжить.
Тишина воцаряется в салоне. Она давит со всех сторон, как бетонные плиты. Я чувствую, как внутри меня становится пусто. Взгляд впивается в окно, словно там можно найти выход, но темнота снаружи не успокаивает. Она такая же безжалостная, как этот мужчина за рулем. Хочется спросить, куда он меня везет, но я не решаюсь. Отчего-то не хочу знать, сколько мне ещё осталось. Это пугает.
— Кстати, я Марат, — неожиданно произносит он, не сводя глаз с дороги.
Имя звучит буднично, но в нем ощущается что-то весомое, как будто он привык, что его имя знают все, кто перешел чёрту закона. Я отвожу взгляд, не зная, что ответить.
— Дарья, — тихо говорю я. — Просто Дарья.
Он кивает, больше ничего не спрашивая. Но от этого становится только страшнее. Почему он говорит так, словно уже все знает?
Я чувствую, как внутри поднимается привычный протест. Этот холодный капитан, который считает, что все уже понял. Он не знает ничего. Я сжимаю руки в кулаки, так сильно, что ногти впиваются в ладони. Нет, я не буду слабой. Я выживу, несмотря ни на что.
— Куда мы едем? — решительно спрашиваю я.
Его взгляд мельком касается моего лица, и я вижу, как бровь едва заметно поднимается. Молчание длится несколько секунд, потом он усмехается.
— Туда, где нас никто не найдет.
Наконец выдыхает он и прибавляет скорость. Дорога впереди покрыта ледяной коркой, но Марат уверенно управляет автомобилем. И то, что мы едем не обратно в столицу, меня странным образом успокаивает.
Марат поворачивает ко мне голову, в его взгляде холод, который проникает под кожу.
— Попробуешь сбежать хоть раз, — голос спокойный, но в нем слышится угроза, — я сам отправлю тебя туда, где тебя точно найдут. Поняла?
Его слова звучат так, будто за ними стоит не только угроза, но и уверенность, что он сдержит обещание. Я киваю. Отвечать больше не могу. У меня нет сил. Только страх и пустота. Смотрю в окно, надеясь, что темнота там хотя бы немного укроет меня от его взгляда. Но даже ночь кажется меньше страшной, чем он.
Глава 4 Марат
Ночная трасса кажется бесконечной, но фары машины выхватывают из темноты четкую линию дороги. Я бросаю взгляд на пассажирское сиденье. Дарья сидит, как фарфоровая кукла, застывшая в странной смеси усталости и страха. Руки скрещены на груди, взгляд направлен в одну точку за окном. Загадочная девчонка, которая появилась в моей жизни совершенно не вовремя.
"Вот же бред. Мне бы сейчас сидеть с Медведем в бане, а разгребать чужие траблы. Зачем я вообще это делаю?" — внутренний голос раздраженно напоминает о более логичных вариантах. Ближайшее отделение полиции было всего в двадцати километрах назад. И что? Сдал бы туда беглянку, а она через пару часов вышла бы на улицу. Ее бы точно нашли, кто бы за ней ни охотился. Я же не просто так поверил в её страх.
Но стоило мне снова взглянуть на нее, как мысли сбились. Дарья выглядела потерянной, но не сломленной. В ее глазах плескалось что-то большее, чем просто страх — напряжение, обида, решимость. Эта смесь не давала мне принять простое решение. Слишком необычно и загадочно.
Я сворачиваю с трассы на второстепенную дорогу, а потом и на проселочную. До железной дороги недалеко. Там тупик, давно уже никто не ездит, а Медведь иногда использует рельсы по своему назначению.
Этот парень не раз вытаскивал друзей из передряг, в которых никто не знал, что делать. Всегда спокойный, рассудительный, он та скалой, на которую можно опереться, даже если весь мир рушится. Но вряд ли он может помочь мне с Дарьей. Где-то внутри крепко засело ощущение, что это моя проблема. Моё решение. Если я ошибусь, отвечать придется тоже только мне. Но лучшего все равно пока ничего не придумать.