– Оно тебе нужно для чего-нибудь? Для анализа?
– Оставь себе, – она положила руки ему на плечи, привлекла к себе и поцеловала в щеку. – Мы выясним все, что удастся. Может быть, станет ясно, где искать ее, когда ты окажешься там.
Снова наступило молчание. Потом Люк тихо проговорил:
– Она должна вернуться. Гораздо больше шансов, что она вновь сможет использовать Силу, если она вернется в Академию, чем если будет пытаться делать это самостоятельно. У нас есть все существующие на данный момент записи, все средства обучения, которые ты нашла на Белсависе. Сила джедаев по-прежнему в ней. Край Мингла обладала ею. Каллиста нужна Академии.
Лея молчала.
– Она нужна мне.
– Ты найдешь ее.
Она все еще держала его за руки, желая, чтобы он ощутил ее поддержку. Она никогда не видела брата более счастливым, чем в то время, когда он был вместе с той непредсказуемой, молчаливой и обманчиво мягкой женщиной без возраста – рыцарем-джедаем, неполно возродившимся в другом теле, женщиной, которая была когда-то лишь призраком, записью в памяти компьютера, и теперь жила снова.
Лея была вместе с ней на Белсависе, когда поняла, что способность Каллисты использовать Силу не перешла в тело, которое завещала ей доктор Крэй Мингла. Плюс на плюс в конечном счете дало минус. Лея видела горе, разочарование и медленно растущее отчаяние женщины; женщины с миловидным лицом, с девически стройной длинноногой фигурой – познавшей долгую жизнь вне тела. Войны, перемирия, смерти, рождения – все текло мимо Каллисты, видимое ей, но недоступное для участия. Дух стареет медленнее тела; и все-таки, сколько лет, даже эпох было этой женской душе? Глядя на Каллисту, Лея уверялась, что поворот головы, движение плеча, взмах руки, сжимающей лазерный меч, уже не напоминали Крэй, и белокурые прядки все больше вытеснялись русыми, а порой и каштановыми; облик стирался и проявлялся, повинуясь тайной работе духа Каллисты; и отчасти – ее женской сущности, которую на Белсависе довелось понять Лее. Но ни сестра, ни возлюбленная не передала бы Люку хоть часть из того, что было сказано между ними.
Люк должен найти ее, с грустью подумала Лея. Каким-то образом она это знала. Но чем это закончится?
– Тебе лучше уже лететь, – сказала она. – Люк… когда будешь там, осмотрись хорошенько, ладно? Судя по тому, что говорит Ашгад, теранские фанатики, которые управляют орудийными башнями, прибегают к насилию и суевериям, чтобы править местным населением.
Говорила уже на ходу: времени было немного. Лея прошла вместе с Люком в угол, где он сложил все припасы, которые собирался взять с собой: флягу с водой, маленькую аптечку, пищевые таблетки. Они предпочли «бритву» меньшему по размерам истребителю-«крестокрылу», отчасти из-за близости пиратских гнезд на Педдуцис Хориосе, отчасти же – из-за предупреждения Каллисты. Сканирующие системы сообщали о том, что все чисто, но Лее по-прежнему было несколько не по себе, «Бритва» могла сражаться на равных с кораблем значительно крупнее ее, но масса ее была крайне близка к той, на которую реагировали автоматические прицельные устройства орудийных башен.
– Что ж, даже если это лишь суеверие, мы ничего не можем поделать, – продолжала Лея. – Они были вольны выбирать и проголосовали подавляющим большинством за то, чтобы сохранить в силе прежние ограничения на торговлю. Но если речь идет о насилии, наше отношение к рационалистам будет меняться. Возможно, нам удастся начать переговоры. Мофф Гетеллес все еще управляет сектором Антемеридиан «от имени Императора», и это не так уж далеко.
Еще одна причина для того, чтобы воспользоваться «бритвой».
– Если начнется борьба между Новоприбывшими и теранцами, он может попытаться вмешаться. У нас достаточные силы на орбитальной базе Дуррен, но я бы предпочла к ним не прибегать.
Люк кивнул. Сестра стояла внизу, глядя, как Люк поднимается по длинному, хрупкому трапу к крылу и начинает укладывать бутылки и пакеты во все свободные закутки кабины. В дни Восстания и во время последующих многочисленных стычек со всевозможными Моффами, губернаторами и самопровозглашенными Великими Адмиралами Империи ему приходилось участвовать в бесчисленных космических боях. Учитывая наличие имперских военачальников и внушительного имперского флота, находившегося в руках тех, кто тосковал по старому режиму, он полагал, что ему придется принять участие еще в нескольких сотнях сражений. Но все больше и больше где-то в глубинах его разума нарастало чувство сожаления и чудовищной потери.
– Я буду осторожен, – сказал Люк. Он снова спустился к ней и застегнул комбинезон из легкой прочной ткани. – Может помочь то, что я буду там инкогнито. – Он бросил взгляд на бриг, пилот которого все еще беседовал с охранниками. Отлет корабля сопровождения не вызывал излишнего любопытства, учитывая близость Педдуцис Хориоса.
– Сам факт, что Каллиста прислала такое письмо, вышла из укрытия, чтобы его отправить, означает, что там что-то происходит. Есть другой факт – она не надеялась на то, что оно уйдет через подпространственные каналы. Значит, там происходит нечто серьезное.
Лея покачала головой; блеснули драгоценные камни на заколках в ее волосах.
– Может быть… Я хотела тебя спросить еще кое о чем, – она оперлась плечом о крыло, которое слегка покачнулось в антигравитационной подвеске, и понизила голос. – Этого почти никто не знает, Люк, но в Совете, похоже, происходит утечка. Информация попадает к адмиралу Пеллаэону и к имперским Моффам вроде Гетеллеса и Шаргаэля в секторе И. Государственный министр Риеканн считает, что виной тому может быть некто в партии рационалистов, может быть, даже сама Кью-Варкс, хотя я верю в ее честность. У них есть сторонники как в Республике, так и почти в любом обломке Империи, все еще достаточно большом для того, чтобы иметь собственный флот.
Она на мгновение поколебалась, криво улыбаясь, и Люк увидел, как ее карие глаза внезапно постарели. На радужках плясало отражение крошечного Люка и краешка его корабля, а в глубине глаз, как в колодце, навсегда запечатлелись годы мучительных раздоров и измен – Мон Мотма отравлена, Совет раскололся на фракции, адмирал Акбар предан, дискредитирован, затравлен…
– Что касается меня, – тихо сказала она, – я думаю, это мог быть почти кто угодно. Но Каллиста что-то об этом знает.
– Буду держать ухо востро, – он проверил застежки летного комбинезона и ведущие к шлему трубки системы аварийного жизнеобеспечения – другое дело, что эта система вряд ли могла спасти кому-либо жизнь в случае реальной аварии в вакууме. – Лея… – он протянул ей руку, не будучи вполне уверенным в том, что именно он хочет сказать.
Их взгляды встретились. Он понял, что она сейчас видит. Сестра видела свою семью, свои мир, все, что она знала и что было как бы между делом уничтожено в знак демонстрации могущества Империи, когда ей было всего двадцать лет. Еще до того, как он впервые ее встретил, она потеряла некую существенную часть самой себя.
Но была в ее взгляде и усталая твердость, чувство ожесточенности, не дававшее застать врасплох даже самому худшему…
И она это знала. Она чувствовала, кем она становится.
Брат неожиданно сказал, хотя вовсе не собирался этого говорить:
– Продолжай тренироваться. Кип или Тионн наверняка смогут тебе помочь. Они лучше всех умеют сосредоточиться на Силе. Тебе это необходимо. Сейчас я говорю как твой учитель, Лея.
От удивления прежняя ожесточенность в ее взгляде исчезла, но она быстро отвела глаза. Потом она снова посмотрела на него с легкой улыбкой, словно скрывая неловкость.
– Слушаю и повинуюсь, учитель.
В словах ее звучала ирония, но во взгляде читалось: «Пожалуйста, пойми». Хотя она сама не осознает того, что множество обстоятельств – заварушка в Большом Совете, крупное расследование злоупотреблений Корпорации «Лоронар» в системе Ганто, галактический суд над работорговцами с Тервига, обучение ее детей, все что угодно – неминуемо отвлекает ее от необходимых джедаю тренировок. В необходимости которых она сама была в глубине души убеждена.