— Как можешь ты спрашивать меня: люблю ли я свою мать?!
Чи-Фу положил локти на колени и тихо по-китайски сказал:
— Наш Китай на всей земле — самая древняя страна... Китайский народ живет пять тысяч лет. И все пять тысяч лет китайский народ голодает... Китайский народ грабят англичане, японцы, американцы... Китайский народ имеет только одного друга — Советскую Россию. В Советской России хозяева — не богатые люди, а рабочие люди...
— Чи-Фу, — сказал Хо Хан-ды, — как ты знаешь все это?
Чи-Фу посмотрел на Хо Хан-ды и смущенно ответил:
— В коммунистическом комитете говорили. Я книги читал. В партшколу ходил. В коммунистическом комитете всё знают...
— Ну, говори, — примиренно сказал Хо Хан-ды.
Чи-Фу обтер исхудавшее лицо ладонью, оглядел напряженно слушавших старателей и опять заговорил тихим, еще не окрепшим после болезни голосом:
— Китайский народ — самый многочисленный. В Китае пятьсот миллионов населения...
— О-о!.. — изумленно воскликнули китайцы.
Они в упор смотрели на Чи-Фу, тихо говорившего им о древнем трудолюбивом народе, согнувшемся под тяжестью империалистического ига. Старатели слушали Чи-Фу и дрожали от нетерпеливого желания еще многое услышать о своем Китае, чего они никогда о нем не знали.
— Будет хорошо в Китае. Коммунисты и там есть, — тихо сказал Чи-Фу, хотел подняться с корточек, но у него закружилась голова, и он расслабленно опустился на пол. — Пристал, — улыбаясь сказал Чи-Фу.
Его напоили чаем и увели в больницу.
С этого вечера старатели-китайцы непрерывно дежурили около Чи-Фу. Они лечили его своими китайскими лекарствами, приносили ему зелень и пресные пампушки.
3
Георгий Степанович Мудрой пришел домой в сумерках.
Довольный всем, улыбающийся и добрый, прошел он в комнату жены.
Анна Осиповна сидела перед зеркалом и с озабоченным видом делала прическу.
Георгий Степанович поставил у ног ее низенькую скамеечку и сел, склонившись к коленям Анны Осиповны.
— Георгий... Я хотела тебе сказать...
— Что, Нюси?
— Ну... понимаешь? Зюк устроил эту горячую гидравлику.
— Это идея Усольцева.
— Говорят, Зюк выдумывает какую-то комбинированную драгу.
— Кто же может запретить ему это?
— Обидно, — сказала Анна Осиповна. — Отвалы лежали сто лет, а смывает их Зюк, а не ты. Противный немчура, все захапал... А ты разинул рот.
— Нюси...
— Ты инженер, а мне стыдно за тебя перед женщинами. У меня водяные мозоли от этой проклятой помпы. Разве нельзя, чтобы она сама качала?
Георгий Осипович схватил руки Анны Осиповны и стал, целовать ее мозоли, вздувшиеся розовыми орешками.
— Старательница моя... Старшинка моя... Ты права. Спал я, байбаком стал, оброс ленью. Голубчик мой, как я рад, что ты... такая стала. Умница! Нет, не Зюк это, Нюси. Это Усольцев. Это он расколол нашу сонную одурь... Большое, отважное, честное сердце! Как жалко, что ты не была сегодня на собрании! Ты бы послушала его. Как мне было стыдно!
Георгий Степанович поднялся со скамеечки и стал ходить по комнате, сталкиваясь на пути с предметами.
— Да, Нюси... Я не жил, а прозябал. Мне скучно было... Мне надоело изо дня в день смотреть, как лопатой перегребают песок из кучи в желоб, мутят, набивают себе мозоли. Скучно и противно. Наука открыла двигательную силу пара, электричество и радий, подводное и воздушное плавание, а Иннокентий Зверев на днях ушел в Листвянку с деревянным лотком, как при Юлии Цезаре.
— Почему же не дают старателю машины?
— А золота много. Вот один Ново-Троицкий прииск может давать его больше, чем вся Япония, — продолжал он, не слушая жену.
— А наша Мунга? — перебила Анна Осиповна.
— И Мунга, и Шахтома, не говоря,уже о Дарасуне, богаты запасами мышьяка, серебра и золота.
Мудрой подошел к жене и сел на скамеечку.
— И вот теперь Усольцев открыл мне глаза. Всем открыл глаза. Мы как-то вдруг увидели, как много интересной работы, и у нас зачесались руки... На щаплыгинском разрезе работают сто человек. Зверски работают. На руках у них полопалась кожа, рубашки белы от соли, а намывают они 50 граммов, не больше. К черту! Мы поставим там драгу. Ею будут управлять только четыре человека, и она за одну смену даст 150 граммов золота. Я сам сделаю такую драгу. Слышишь? И начальником первой драги назначу тебя. Ты будешь плавать на ней, как на корабле. Она сама будет отбивать породу, сама черпать ее, промывать, отбирать золото, шлихи...