Акун Гора принял на щит очередной удар… заметно подросшей туши. И упёрся покрепче ногами, удерживая тварь. А топором кромсал сразу две лязгающие над головой морды. Наконец, он выбил ещё две четверти хитов жизни подранка. Просело и его собственное здоровье. Тина опомнилась и бросила на внука лечение. Глянула на ополовиненную полоску маны и заполнила её до краёв. Лишь с медленно убывающей бодростью ей ничего не поделать.
Варяг поднатужился и пихнул пса щитом. Назад не откинул, но отвоевал чуток свободного пространства. Огромный щит в секунду сменился на другой: небольшой, круглый, весь утыканный длинными шипами. И тут Акун Гора принялся лупить по искромсанным мордам поочерёдно щитом и топором. С невероятной быстротой и ловкостью. С громоподобным рычанием. Не позволяя ни одной пасти даже коснуться себя.
С каждым шагом опытный варяг всё напирал и напирал на отступающую тварь. Притиснул её к столу – тот даже не дрогнул, словно рос прямо из земли. Наконец, аркуд на мгновение отступил, сменив малый щит на прежний большой. И одновременно потонув в синей ауре, при взгляде на которую наворачивались слёзы. Оглушительно рыкнув, Акун Гора всем телом ударил в подранка. Опрокинул того на стол, прижал щитом, навалился сверху.
Надо же – расслабилась Тина, мостясь поудобней – а она и не заметила, как Митенька стал, что называется, матёрым мужиком. Когда успел? Заканчивал бы уже быстрей: от нестерпимого шума раскалывалась голова. Зато на хозяина дома любо-дорого посмотреть.
Поначалу-то поганец аж подпрыгивал в кресле, с нетерпением ожидая желанной развязки. Потом скуксился, досадливо дёргая себя за жидкую бородёнку. А когда на стол грохнулась призванная им тварь, в мгновение ока отважно юркнул под стол. И закрылся какой-то оранжево посверкивающей аурой.
Митюша рубил одну голову распластанного пса за другой. Тина отвернулась. Зрелище омерзительное – пускай это всего лишь игра. Пускай тут всё не взаправду, собственным ощущениям этого не объяснить.
Наконец, безобразная бойня закончилась. Тина нехотя посмотрела на место схватки и чуть не выругалась. Картёжники сидели на своём месте, как ни в чём не бывало. Вся сметённая на пол посуда, все разбросанные по полу раздавленные яства пропали. В покоях чистота, тишь да благодать. Митенька в одной рубахе. И преспокойно глядит на того, кто буквально только что пытался его убить. Словно Тине это всё привиделось.
– Заходи, – напомнил гость, чей настал черёд, и опрокинул в себя сразу три склянки зелья.
– Семёрка! – лихо хлопнул по столу Медный лоб.
– Глаза протри, – с ядовитой усмешечкой предложил аркуд.
Хозяин глянул на свою собственную карту и обалдел.
– Козырная восьмёрка, – с дичайшим удовольствием прокомментировал Митенька. – Бить нечем. Забираю.
Медный лоб внимательно осмотрел следующую карту, прежде чем выбросить её на стол:
– Семёрка!
– Козырная девятка, – зевнув, возразил Митенька. – Забираю.
Хозяин проводил козырь-перевёртыш наливающимися кровью глазами.
– Даже не думай, – ласково предупредил Акун Гора. – Башку снесу.
– Рылом не вышел! – прохрипел Медный лоб, сминая в руке карты.
– Возможно, – легко согласился кланлид велетов. – Зато могу дать наводку своим ребятам. Они свалятся сюда через несколько секунд. А это время я продержусь.
– Твоя работа?! – обернувшись, прорычал волк, уставившись на безмятежно посапывающего Нешто.
Не открывая глаз, тот помахал оборотню спаниелевым ухом:
– Карр!
– Смеяться надо мной?!.. Аоу-у-у!
И волк без сил шлёпнулся на хвост. Медные когти пробороздили массивные подлокотники кресла.
– Ну, зачем же так убиваться? – примирительно пробормотала Тина. – Серьёзный мужчина, а ведёшь себя, как вздорный мальчишка.
Волк медленно повернул к ней голову, выпучившись на старую нищенку, как на что-то невиданное.
– Что ты, в самом деле, так упираешься? – продолжила урезонивать его Тина. – Всё равно будет так, как предначертано. И предначертано нам. Что уж тут впустую выкаблучиваться? Зарубят же. Это ж тебе даже не люди. Вон какие медведищи, – кивнула она в сторону внука. – Саму оторопь берёт, как погляжу.