А Митенька со своим «блудливым» носорогом куда-то испарился. Струхнул перемолвиться с недобро настроенной бабулей. Ибо именно кланлид велетов отдал приказ не выпускать старую нищенку на самостоятельный промысел по заповедным местам. Ещё умыкнут старушку. Или она сама куда-нибудь заблудится вслед за мечтами. А у них болотный этап квеста на носу.
– А подойди-ка ты, милок, поближе, – ласково попросила Тина, покрепче перехватив посох двумя руками.
– Да я и отсюда отлично вижу, – парировал кланлид Огненных псов. – К тому же не вписываюсь в антураж, – демонстративно развёл он руками, дескать, полюбуйтесь на мою нищенскую куртейку. – Бабушка, – зыркнул умник в сторону вспыхнувшего ока, что выплюнуло первых неписей-аркудов. – Смилуйся. Подари недостойному удачи. А то завтра в бой, а я весь беззащитный.
– А сокланам, что с тобой пойдут, удача не понадобится? – посерьёзнела Тина.
– Понадобится, – бросил кривляться и Сан Соныч. – Болота Дизы штука крутая. А болота Мрачки вообще жирный песец.
– Ну, так и явитесь вместе. После аркудов. А теперь изыди отрок.
– Изышёл, – легко выкрутился Сан Соныч, не зная, как спрягать древний глагол.
Тина же напустила на лицо столько приязни, сколь оно могло уместить. А потом плюнула на этикет и слезла с трона дабы пообщаться со смертными – богиням и не такое можно. Теперь старая нищенка безбоязненно стояла в кругу сгрудившихся вокруг северных великанов. И для каждого находила похвалу – непременно в превосходной форме.
Кто бы мог подумать, что знания и навыки училки литературы однажды окажутся настолько востребованными? В её голове складировано столько синонимов на каждое русское словцо, что три дня можно заливаться соловьём и не повторяться. И склероз весьма удобно прошёл мимо – как знал, что в этой башке ему не рады.
Получив своё, неписи-аркуды без задержки окались, предварительно сложив в общую кучу крупногабаритные отдарки. Аркуды-игроки – и иже с ними – ласкали растущую гору всё теми же восторженно-алчными взглядами. Кажется, сейчас в родную крепость слетелись все, кто находился в игре. И кто мог оторваться от текущих дел.
А Тина мельком оценивала бегущий столбец, каждая строчка которого содержала прибавление очков и маны.
А то ж нерадивая старушенция с утра ничего не качала – юродствовала в глубине души Анит. Не поднимала, не совершенствовала и не распределяла. Полдня псу под хвост. А теперь-то целую кучу уровней поднимешь. Расцветёшь аки маков цвет. Заматереешь. Тоже станешь таскать дубовые троны за одну ножку.
Тина даже не огрызалась – она всё чаще просто беседовала с обычно молчаливыми аркуденами об их житье-бытье. Как-то незаметно рядом с троном появились столы с яствами. В терем чужестранцев аркуд не зайдёт и ради сотни пунктов удачи. А вот под открытым небом с удовольствием слопает всё, что подадут. В связи с чем, начал вертаться обратно уже отбывший народ. Велеты лезли из всех своих разномастных шкур, дабы угодить неписям. К ним аборигены вот так запросто не захаживали.
Благословения давно подошли к концу, а праздник и не думал последовать их примеру. Неизвестно, чем паршивцы игроки подпоили довольно простодушных аркудов, но тех заусило. Тут и там мужчины скидывали свои безрукавки. Стягивались в растущий круг, что опоясывал внезапно вспыхнувший костёр. И медленно двигались по кругу: то крались котами, то били ногами о землю почище носорога Буанапарта.
Шаг, другой, третий, притоп. Шаг другой, третий, бух! Сапоги ударяли оземь не в разнобой. От каждого слитного притопа, казалось, содрогалась земля. Набрякшие невероятной силой обнажённые торсы мерно покачивались. Раскинутые в стороны могучие руки на диво плавно ходили вверх-вниз. Лица то обращались к небу, то ныряли вниз, утыкаясь подбородками в грудь. Из которой сквозь рёбра и мышцы пробивался, нарастая, жутковатый животный хрип. Словно морской прибой, что таранит прибрежные скалы. Но сжатые губы не давали протиснуться наружу ни единому самому пустяшному звуку.
Шаг, другой, третий притоп. Шаг, другой, третий, бубух! Хрррррр... Хрррррр…
И вдруг все разом резко вскидывают головы. В небо устремляются яростные взгляды. Грудные клетки распирает в немыслимом непереносимом напряжении, и…
Ууррр! Уаррр! Спаянный рёв множества медвежьих глоток прорывается наружу. И бьёт в небо оглушительным рокочущим залпом. Грудные клетки на миг опадают. Вновь раздуваются, наполняясь воздухом и тёмным бешенством. Ууррр! Уаррр! Ууррр!
Тина, как заворожённая, таращилась на хоровод чистопородной изначальной мужской силы. Её ноги сами собой топтались на месте: топ, топ, топ, притоп. Руки выписывали махи птичьих крыльев. А рядом притоптывала Атта, загадочно улыбаясь и таращась в никуда. Так же, не сходя с места, вокруг них дружно притоптывали аркудены. Они восторженно пожирали своих мужчин взглядами. И тянули какой-то сумрачный напев.