Пока Тина обдумывала, насколько ей стыдно и что делать, один из воинов-псов укоризненно сообщил в туман:
– И лут не весь собрали.
– Да вообще писец, – откликнулся другой. – За что боролись?
– Мальчики-мальчики! – защебетала Ясна, на плечах которой нахохлились три призрачных сокола. – Значит, в конце будет большой приз. Каждому дадут по замку и принцессе.
Все опять дружно захмыкали, зафыркали, захихикали.
– Берегись! – рявкнул рейдлид.
Из тумана вырвалось толстое гибкое бесконечное щупальце. И так хлестнуло по стоящим на Нифе игрокам, что аура лопнула. Поставивший её чародей схлопотал откат, а два игрока улетели в бездну. Остальные умудрились зацепиться за ударопрочных танков и баллисты. Через пару секунд улетевших уже вытаскивали из пропасти лазутчики, успевшие заарканить товарищей.
– Щиты! – хладнокровно скомандовал Сан Соныч.
Все три бота утонули в искрящемся мареве собственной защиты. Как раз вовремя: сразу четыре щупальца атаковали сидельцев Нафа. Те тоже не дремали: в гадов полетели заклинания и снаряды всех мастей. Щупальца одновременно горели, искрились разрядами, плавились от какой-то дряни и покрывались льдом. Но продолжали упорно долбиться в щиты. Как и явившиеся им на подмогу свеженькие, что набросились на Нифа. Лишь торчавший в середине Нуф являл собой относительный островок безопасности.
– Опус! – окликнул рейдлид чародея.
Тот стоял нос к носу с Аттой и Уной Красной – они что-то обсуждали.
– У вас идея? – осведомился Акун Гора. – Или анекдоты дамам травишь?
– Вроде идея, – пожала плечами Атта, запустив в щупальце полную горсть чего-то огненного.
– Поделитесь с народом, – живо заинтересовался Ёрш, сидя на плечах воина и рассылая во все стороны боевые заклинания.
С другого бота к ним перелетел Пти_фрукт.
– Интересно, – задумчиво протянул Опус, вырастил в руках чёрный смерч и запустил им во врагов: – А с какой стати Маре помогать болотной нечисти?
– Я думал… об этом! – проскальзывая ужом между воинами, пропыхтел Пти. – Она же одна из богов зимы. А болото сплошная вода.
– Им любить друг дружку не за что, – закончил их мысль Ёрш. – Может, какая-то головоломка? Надо бы её обмозговать.
– Сначала обмозгуй, как избавиться от этой дряни, – проворчал Трис, указав на беснующиеся щупальца.
Суровому аркуду-варягу было невмоготу смотреть на врага и не пытаться его нашинковать в лапшу.
– Пока не разберёмся с туманом, ничего ты с ним не сделаешь, – резонно заметил рейдлид. – Не мешай.
– Разобраться с туманом не проблема, – обрадовал его Ёрш и тут же огорчил: – Проблема вычислить, где засела сволочь, которая его кастует.
– Могу попробовать, – предложил Пти, наблюдая уже за десятками неугомонных щупалец.
Теперь по щитам молотили сразу со всех сторон. Выколачивали ману, которая отнюдь не бездонна. Чародеи в рейд подобрались сильные. Да и запас зелий, подстёгивающих реген маны, был рассчитан на сплошную череду непредвиденных обстоятельств. Однако нужно было поторапливаться.
– А если её прикончат? – заволновалась Уна. – Какой у неё цикл перерождения?
– Десять суток. Но я попробую, – решительно заявил Пти, по-цыгански встряхивая плечами. – Акун, мне нужно свободное место.
– А дачка на Багамах тебе не нужна? – съязвил кто-то из воинов.
– А, сколько стоит оплавленный крафтовый экип узнать не хочешь? – сладеньким голоском осведомилась у шутника Уна.
– Дайте место, – скомандовал Акун Гора.
Ребята зашевелились, устроив рокировку на трёх бессовестно дрыхнущих ботах. В полминуты вокруг Пти_фрукта образовалось пустое пространство. Тина нутром почуяла, что произойдёт что-то из ряда вон. Хотя, на первый взгляд, чародей ничего не предпринимал.
Глаза протри – забухтела помирающая от любопытства Анит. У него золото на кафтане разгорается. Аж глаза слепит. А ты не прикрывайся, руку убери. Гляди в оба. Когда ещё такое увидишь?
Легко сказать. Нестерпимо сияющая вышивка на кафтане Пти полыхала и вовсе уж нестерпимо.
– А так? – участливо спросила Мошка.
И голову бабушки окутало небольшое тёмное облачко.
– Спасибо, милая, – погладила её по руке Тина. – Погоди, у него что…
С кафтана Пти полным ходом сползало то, что казалось вышивкой. Золотые нити стекали с него тонюсенькими ручейками. И повисали в воздухе, ловко сплетаясь во что-то пока непонятное.