– Не ауру, а три ауры, – обиделась Мошка. – Тройная защита. Я что, по-твоему…
– Знаем, – приветливо кивнула ей Атта. – Я видела. И Опус видел, и остальные. Мы контролировали ситуацию. Ты всё сделала на уровне. И ауры не были порваны.
– Я, кажется, видел, как по ним мелькнула тень, – задумчиво протянул Опус. – Пригляделся, но больше никаких изменений. Прощупал: ауры были в порядке. Ну, и продолжил заниматься делом.
А Тина улыбалась и смотрела на далёкие горы. Они расположились на гульбище почти под самой крышей. Сидели за огромным столом в тесном кругу. Попивали винцо и лакомились всякими игровыми деликатесами. Не было только Гыра: парень пропадал на работе. Да хитромудрый господин ТупичокС в эту минуту ставил кого-то в тупик на каких-то переговорах. А так, все заинтересованные лица на лицо.
И не «лица» тоже. Нешто-Нашто дрых на коленях бабушки, изображая кота с разными ушами и глазами. После аналогичной курицы его маскировка была шита белыми нитками. Но игроки вопросов не задавали – не принято у них открыто лезть в чужие дела. А шпионить за кланлидом себе дороже.
В болото – покровительствовать подопечному – дух не полез. Пропал без объяснений ещё в крепости во время подготовки к телепортации. Зато нарисовался тотчас, едва старая нищенка окнулась обратно в могучих объятьях кипящего от злости звероподобного правнука.
– Она ещё и улыбается! – деланно восхитился Митенька. – Знаешь, ба…
– Знаю, – поддакнула Тина, обрывая зациклившегося ребёнка. – И всегда знала, что я взрослая самостоятельная женщина. А ты мне, голубчик, не отец, не муж, и не брат. На неудовольствие всего, что младше меня, я смотрю сквозь пальцы. Тебе ли это не знать?
– Я страшно обиделся, – не шутя, предупредил Митенька, прибегнув к старой детской уловке.
– Что уж тут поделаешь, дружочек. Я потерплю.
– Да ну тебя! – окончательно рассвирепел Акун Гора.
Подхватился из-за стола и умаршировал за дверь.
– Капризы-капризы, – укоризненно пробормотала под нос Тина.
Её, понятное дело, услышали: тут у всех слух, как у собак.
– Это не капризы, – пробухтел Туки. – Парень боится за вас.
– Мы все боимся за любимых, – резонно возразила Тина. – И все взрослые люди. Значит, отдаём себе отчёт, что не в нашей власти укрыть любимых от всех бед. Твои мальчишки наверняка бегают в школу самостоятельно. Мне продолжать?
– Не, – отмахнулся Туки. – Вы правы, а мы ослы. Они бегают в школу сами. А мы с женой лежим в гробах. Твою мать!
– Не выражайся, – строго велела ему прабабушка друга.
– Со́ри.
– И мой бегает сам, – испустил тяжкий вздох Опус. – А мы с женой лежим в гробах.
– Мой покойный батюшка был геологом, – поведала Тина. – Порой мы не виделись год и больше. И ничего, выросла. Скажите-ка мне лучше, когда мы покончим с этим клятым квестом?
– Послезавтра, – уверенно обозначила срок Атта.
– То есть, до послезавтра я могу быть предоставлена самой себе?
– Что вы задумали? – с вежливой опаской осведомилась без пяти минут невестка.
– Конечно же, путешествовать. Я здесь уже почти неделю, а толком не повидала ничего. Хочу увидеть Гранитный град гмуров. И у альвов не погостила.
– Обязательно, – улыбнулась Атта.
– Мошка, дорогая, ты не составишь бабушке компанию? Тебе есть, кого оставить за себя в лавке?
– Лавки больше нет, – преспокойно заявила девушка. – Продала.
– Господи, деточка! – расстроилась Тина.
– Меня зачислили рекрутом в клан Велеты, – торжественно провозгласила Мошка.
– Ты же вроде не стремилась в клан, – не слишком поверила в эту торжественность Тина.
– В паршивый не стремилась. А в такой, как этот, меня бы никто не взял. Но вы составили мне протекцию.
– Я? – изумилась Тина.
– Заочно, – пояснила Атта. – Мы так решили. Ребята заслужили: половина квеста их заслуга.
Тина растерянно посмотрела на довольного гмура.
– Я тоже рекрут, – успокоил он явно расстроенную бабушку.
– Зорг, а ты? – обернулась она к плуту.
– А мою мечту вы знаете, – довольно ухмыльнулся тот. – И я уже в пути. Мы с Гыром.
– За вами не поспеешь, – вздохнула Тина. – Стало быть, ты со мной? – уточнила она у Мошки.
– Мне очень жаль, но я не смогу. Мне поставлено условие по прокачке. И до послезавтра я буду вкалывать, как раб на галерах.
Давай-давай, старая вояжёрка – никак не могла удержать язык за зубами Анит. Ныряй в этот «глазной» аппарат, лети навстречу пагубным развлечениям. Детям наврала, внука обидела – все дела переделала. Теперь можно с чистой совестью и отдохнуть. От дел праведных. Помню, как Славка Зыкин из девятого В напевал: бон вояж, бон вояж, мы не в школу, а на пляж. Так и застрял там вечным спасателем на водах – олух царя небесного.