— Так, ребятки, — поморщился я, пытаясь встать. — Как я здесь оказался, можете мне объяснить?
Японский городовой, а что это на мне такое? Я уставился на узкие джинсы и стоптанные синие кроссовки с большой буквой «N». А ещё на поношенную футболку и короткую джинсовую куртку. Ковбой, бляха… Мало того, что одежда была незнакомой, но и ноги мои… ёлки… Ноги выглядели тощими и длинными, как у подростка. А руки…
Я тупо уставился на свои ладони. Потом перевернул… Пальцы худые, грязные, ногти обкусаны под корень… На запястье дурацкие часы без циферблата…
— Смотри, как его штормит, — хмыкнула розовая и выпустила ещё одно облачко.
Может, это был типа «тот свет»? А что, выжить после выстрела в лицо с такого расстояния дело крайне сомнительное. Но если так, мне тут не нравилось.
— Он и так гением не был, — покачал головой боксёр, — а теперь вообще кретином станет.
— Гадить где попало будет? — засмеялась Алиса.
Если на мне одежда была в облипочку, то на ней висела, как на вешалке. Длинные, широкие джинсы, типа, как «пирамиды», мели по полу.
— Так, я сам с собой разговариваю, детвора? — рыкнул я. — Можете мне чётко объяснить, как я здесь оказался?
— Пипец, — покачала головой розовая.
— Ты что, не помнишь? — прищурился Рожков. — Или прикалываешься? Тебя Шалаев вызвал сюда.
— Какой ещё Шалаев?
Фамилия эта была мне хорошо известна, но…
— Конечно, прикалывается. Матвей Шалаев, Мэт. Уж кого другого, а его ты точно должен помнить. Всю жизнь.
Но никакого Матвея Шалаева, да ещё и Мэта, я однозначно никогда раньше не видел и не знал. Сто процентов. Я бы точно не забыл.
— А Юля где?
— Да блин, зачем тебе Юля? — недовольно воскликнул боксёр, — Ты стукануть реально решил? Ну, иди, она в кабинете, у нас урок уже начался. Но она тебе точно не поможет, а вот репутация твоя…
— Да какая у него репутация, ты совсем что ли, — перебила его Алиса.
— Юля Салихова, хозяйка ларька на Кирова. Какой кабинет, какой урок? Вы чего мне мозги канифолите? Молодёжь, блин! Знаете её?
— Чего?
Они переглянулись и начали ржать в голос.
— Не, Краснов, — вытерев слёзы, выдала Алиса, — ты прям юмористом стал, чётко ролфишь. Тебе надо в «Плюшки», там такой тупой юмор на ура заходит. Или в «Камеди» хотя бы.
— Посмеялись? — зло спросил я, и они начали ржать по-новой.
— Это когда Юля ларьком обзавелась? — хохотала Алиса. — Ой, не могу. Хозяйка ларька!
— Да хорош ржать, — воскликнул я. — Как только с вами учителя справляются? Это что, школа?
— А ты прямо Шерлок Холмс и капитан Очевидность. Ладно, заканчивай свой стендап.
— Где туалет? — спросил я. — Умыться надо.
— В медпункт пойдём, — твёрдо сказал Рожков.
— Туалет где, бляха?
Внутри меня всё клокотало, так что я не стал дожидаться, пока они ответят, махнул рукой и пошёл к лестнице. О-па… Качнуло меня нормально так. Боксёр подскочил и подхватил под руку.
— Хорошо смотритесь, — съязвила розовая Алиса.
Мы спустились на этаж ниже, прошли по коридору и зашли в туалет. Вернее, Алиса пошла на урок, а мы с боксёром — в гальюн. Надо же… Это что за школа с такими цивильными туалетами? Ни вони, ни грязи, импортная сантехника, плитка. Похоже, родители здесь не самые простые…
Я шагнул к умывальнику и замер…
— Твою мать… — не сдержался я. — Охренеть…
Из зеркала на меня глядел пацан лет семнадцати. Нескладный, растрёпанный, патлатый, как хипарь, неопрятный. Жесть. Под глазом ссадина, футболка вытянута. Смотреть противно, короче.
— Какой класс? — спросил я у боксёра.
— Чё? — опешил он.
— В каком классе учишься?
— В десятом, — сказал он озадаченно. — «Б»… Ты чё, Краснов? Может, ты действительно умом тронулся? Может, тебя в дурку надо?
— Посмотри, что там на затылке, — хмуро скомандовал я. — Кровищи много?
Он открыл дверцу шкафа, достал рулон туалетной бумаги, подошёл ко мне и внимательно осмотрел затылок.
— Нет, немного… Не крути башкой… Думаю, даже зашивать не придётся… Блин… Тебя Мэт так приложил, аж треск пошёл. Там выступ в стене, ты об него со всего маху долбанулся, когда он тебе в грудину пропнул. Я думал всё, конец тебе. Прям затылком…
— Мне? — посмотрел я на боксёра. — Это Мэту твоему конец.
Он нахмурился, а я снял с себя куртку. Она была заляпана бурыми пятнами, но не трагично. Ещё раз бросил взгляд в зеркало.
— Вот дерьмо! — не сдержавшись, выругался я.
Ручки тоненькие, как у цыплёнка. Мне надо было бежать, прятать Катю, Юлю, разбираться с генералом, с Никитосом… А тут такое… Блин… Точно, крыша протекла…