Павлов Юрий Владимирович
Старая сказка на новый лад
Часть первая. Ведьмина травка
Глава первая. Наташка
Кажется, я заблудился! Вот чёрт!
Я остановился и прислушался: сердце колотилось от частого дыхания, чуть слышно шелестели литья от ветерка на берёзах, да задумчиво поскрипывали сосны.
Отдышавшись, я присмотрелся к соснам, пытаясь определить северную сторону. Увы, стволы были одинаково гладкие со всех сторон. Небо было затянуто тучами, низко нависшими над кронами деревьев.
— Куда идти? — спросил я вслух у самого себя.
— Туда — ответил кто-то.
Я вздрогнул и оглянулся. Никого, но показалось, что мелькнула тень меж деревьев. Я затаил дыхание… Прошла минута, другая… только поскрипывание сосен да шелест листьев, даже комаров не было.
— Мерещится мне что ли?
— Нет — снова ответил кто то, — сюда иди.
Снова показалось, что меж деревьев мелькнула тень и стала удаляться.
— Как скажешь — и я пошёл в ту сторону, где, как мне показалось, растворилась меж деревьев чья-то тень.
Я шёл, пытаясь запомнить деревья и, стараясь шагать равномерно, чтобы не уклониться в сторону. Минут через пять я остановился, оглянулся и невесело усмехнулся: все деревья были на одно лицо.
— Он мой, Хозяин! Я вожу его с самого утра по лесу..
— Но это мой лес, Одноглазая! Значит и он — мой!
Вот те наа! Кто-то, скрытый от меня непролазной чащей из орешника малины и крапивы, спорил с кем-то, решая, чей я?
— Эй ребята — средь бела дня мне не было страшно — может я сам решу с кем мне быть, а?
Что-то ухнуло и с треском повалилось. Я невольно съёжился и присел, втянув голову в плечи. Но в чаще не шелохнулся ни один куст и все деревья вокруг стояли на своих местах.
Холодный и скользкий страх заполнял грудь, а ноги, будто прилипли к земле.
— Мил человек- я скосил глаза вправо и повернулся.
В пяти, шести шагах от меня стояло существо, очень похожее на человека, но оно не было человеком! Лохматая копна на голове с травинками листочками и ягодами, запутавшимися в густых рыжих волосах, светло-голубые, как выцветшее летнее небо, глаза с густыми, словно мох, нависшими бровями, босой, со сбитыми шишковатыми пальцами в какой-то хламиде не то из веток, не то из трав.
— Ты кто, мужик?
— Мил человек — тебе надо уходить отсюда, пока она не очухалась. Вона тропинка, ступай по ней.
Я огляделся, слева от меня уходила в лес, весело петляя, тропинка, но я точно знал, что пять минут назад тропинок вокруг меня не было!
— Это мои тропинки, люди их не видют, пока я не покажу. Ты добрый, я за тобой хожу с утра, как ты в лес вошёл. Ни одну веточку не сломал, ни одного мухомора не пнул. Таким я помогаю..
"Леший?!" — мелькнуло в моей голове.
— Да, людской род так меня называет, но местные зовут меня Хозяином.
— А там кто? — из-за кустов доносилось сопение и кряхтение, как будто боролись на земле.
— Баньша. Люди зовут её Лихо. Уходи, я ещё задержу её немного. Иди быстро, не оглядывайся, не отвлекайся и не останавливайся. Там — он куда-то махнул своей мохнатой рукой — там тебя встретют и помогут выйти из леса.
Он исчез! Я не успел моргнуть глазом: не растворился, не растаял, а исчез, как исчезает воздушный шарик, когда ткнёшь в него иголкой.
Я бежал по тропинке, сосредоточившись на процессе и считая сосны, попадавшиеся навстречу. А они встречались всё реже и реже и, наконец, вместо сосен стали, сначала по одной, а потом стайками, встречаться осинки.
Сзади что-то ухнуло, и я прибавил скорости и почти сразу же уткнулся в кустарник из малины, смородины, шиповника, лабазника и крапивы, так густо сросшихся, что не было даже просвета в сплошной зелёной стене.
Я передохнул и осмотрелся, увы: и влево и вправо уходила сплошным массивом зелёная стена, насколько хватало глаз.
Опять ухнуло за спиной, но уже ближе и отчётливее и я, прикрыв левой рукой глаза, а правой, сдвинув в сторону стебли, шагнул в стену.
Уже горела и чесалась, обожжённая крапивой и, исколотая колючками шиповника, правая рука и всё настойчивее долбилась в темечко мысль — "Верниись!! - когда, в очередной раз, обжегшись крапивой и ругнувшись — я вышел из чащи и оказался на небольшой лужайке, а передо мной расстилалось… болото!
— Послаал, Хозяин. Нуу, спасибочки! — и, решительно развернувшись, я обмер — зелёная стена исчезла, а вместо неё простиралось всё то же болото.
— Морок, наваждение — я протёр глаза, но болото не исчезло.