— Живой, капрал! Вроде живой! — голос «Дока» Холлоуэй пробился сквозь треск помех, когда она склонилась над «Счастливчиком». — Оглох, наверное, на одно ухо, и контужен, как мешок с гвоздями, но дышит! Броня, зараза, крепкая, хоть и конфедеракитайская подделка по сравнению с моей старой доброй «Катафрактой». Эмили, дай-ка пластырь, этот парень у нас теперь заслуженный псих отряда!
Эмили Картер, молча и сосредоточенно, уже накладывала гемостатическую губку на рваную рану на плече «Счастливчика», оставленную, видимо, острым осколком от взрыва. Ее движения были точными и быстрыми, несмотря на юный возраст. Казалось, весь ужас окружающей обстановки сжимался для нее до размеров раны, которую нужно было залатать.
— Повезло сопляку, как утопленнику! — фыркнул «Глыба», не отрывая взгляда от поезда, откуда все еще доносились спорадические выстрелы. Его собственная броня дымилась в нескольких местах, но он, казалось, этого не замечал. — Если бы не задница этого железного ублюдка, которая оказалась толще, чем у моей бывшей, его бы по всему каньону собирали. Еще пару таких выходок, капрал, и твой отряд придется переименовывать в «Счастливых смертников».
— Меньше трепа, «Глыба»! — отрезал я, хотя и чувствовал, как напряжение немного отпускает. «Счастливчик» жив — это главное. Пусть и псих, но мой псих. — Сосредоточься на поезде! Джонсон, что там с капитаном и медиком? Снял?
— Медика зацепил, капрал, — доложил Джонсон. — Он там за каким-то ящиком засел, теперь не высунется. Капитан… шустрый, зараза. Как уж на сковородке. Но я ему броню хорошо попортил, теперь он тоже не такой смелый'.
— Отлично, Джонсон! Держи их под прицелом!
Тем временем группа Тайкуса, воспользовавшись нашей схваткой с «Голиафом», пробилась к головному вагону. Резкий треск импульсных винтовок, перемежаемый ревом дробовиков и отчаянными криками, доносился оттуда. Казалось, сама сталь вагона стонала под этим напором.
— А ну, разойдись, салаги! — голос Тайкуса Финдли, усиленный динамиками его костюма, перекрыл шум боя. — Покажите этим доминионским цыплятам, как Рейдеры Рейнора грабят поезда! Веселись, парни, это войдет в легенды!
— Беннетт, Рид, Карвер! Поддержите группу Тайкуса огнем! Не дайте пехоте с платформ их окружить! — скомандовал я. Мои «Бессмертные», услышав команду, открыли плотный огонь по оставшейся на вагонах охране. Щиты на их предплечьях вспыхивали от попаданий, но держали удар, давая ребятам возможность вести прицельную стрельбу.
Карвер, самый молчаливый из новобранцев, вдруг крикнул: — Капрал, там еще «Мародер»! На хвосте поезда! Вылезает!'
— Черт! — Я развернул «Аспид» в сторону последнего вагона. И действительно, из-за массивных контейнеров показалась неуклюжая, но грозная фигура «Мародера» Доминиона. Его стволы уже нацеливались на нас.
— «Глыба», полный вперед! Танцуем с этой железкой, пока он нас в решето не превратил!'
Наш «Аспид» снова ринулся в бой. «Глыба» мастерски вел машину, используя разрушенные вагоны в качестве временных укрытий, пока я пытался навести «Потрошитель» на уязвимые места «Мародера». Это было сложнее, чем с «Голиафом» — «Мародер» был более маневренным и активно отвечал огнем фугасных гранат.
Прицельный выстрел из «Потрошителя» ударил в одно из сочленений ног «Мародера». Он покачнулся, но устоял, продолжая поливать нас огнем.
— Да что ж ты за броня такая, упрямая, как мой старый капрал из учебки! — выругался я, выпуская еще один заряд.
Второй выстрел был удачнее. Попадание пришлось почти в то же место. Раздался громкий треск, и одна из ног «Мародера» была повреждена, отлетая в сторону.
— Есть! Обезножен!
В этот момент Джонсон, как всегда в нужное время, вмешался. Одиночный выстрел его снайперской винтовки просвистел мимо моей головы и вонзился точно в шлем «Мародера». Голова дернулась, и он замер, остаточный боезапас беспорядочно саданул по земле.
— Цель нейтрализована, капрал. Больше этот ящик нас не побеспокоит, — спокойно констатировал Джонсон, словно речь шла о стрельбе по мишеням в тире, а не о смертельной дуэли на руинах Тарсониса.
— Отличная работа, Джонсон! Просто ювелирная! — не смог сдержать я восхищения. Наш снайпер был настоящим ангелом-хранителем.
«Аспид», конечно, тоже получил свою долю повреждений. Несколько вмятин на броне, один из сенсоров был разбит, но главное — «Потрошитель» все еще функционировал, а «Глыба» уверенно держал машину на ходу.
Тем временем крики и выстрелы у головного вагона стихли. Вместо них раздался ликующий рев группы Тайкуса.