Особенно мне запомнились тренировки с одним мрачным ветераном-головорезом по кличке «Тесак», бывшим спецназовцем Доминиона, который перешел на сторону Рейнора после какой-то темной истории. «Тесак» был мастером ближнего боя и владения холодным оружием. Наши спарринги на тренировочных ножах и силовых дубинках были жестокими и выматывающими. Он не делал мне скидок, раз за разом показывая мои ошибки, заставляя думать на несколько ходов вперед, предугадывать движения противника.
— Ты слишком прямолинеен — рычал «Тесак», блокируя мой очередной выпад и тут же проводя болезненный контрудар. — Думаешь, раз ты теперь командир, все будут перед тобой по струнке ходить? В настоящем бою твой противник не будет ждать, пока ты отдашь красивый приказ. Он будет бить. Быстро, жестко, безжалостно. Ты должен быть быстрее. Умнее. Жестче.
Я учился. С каждым синяком, с каждой ссадиной, с каждой ошибкой я становился сильнее. Я учился не только драться, но и командовать. «Тесак», хоть и был суровым учителем, иногда делился своим опытом управления малыми штурмовыми группами.
— Главное, сержант, — говорил он после очередной изнурительной тренировки, когда мы сидели, переводя дух, — твои люди должны тебе доверять. Не бояться, а доверять. Они должны знать, что ты не пошлешь их на верную смерть ради красивой строчки в рапорте. Что ты будешь рядом, когда станет жарко. И что ты знаешь, что делаешь. А для этого… для этого ты сам должен верить в то, что делаешь. И знать свое дело от и до.
Я также много времени проводил на корабельных симуляторах. Это были не те аркадные игры, как «Потерянный Викинг». Это были серьезные тактические тренажеры, способные моделировать различные боевые ситуации — от зачистки городских кварталов до обороны укрепленных позиций. Я снова и снова прогонял сценарии, отрабатывая координацию действий взвода, взаимодействие с «Аспидами» и «Викингами», управление огнем, эвакуацию раненых. Более разнообразной техники пока не имелось в таком достатке.
Мои «Бессмертные» тоже не сидели без дела. Я гонял их на стрельбище, заставляя отрабатывать стрельбу из различных положений, по движущимся целям, в условиях ограниченной видимости. Мы проводили тактические учения в пустующих грузовых отсеках, имитируя бой в замкнутом пространстве. Я старался найти подход к каждому — к вечно неунывающему «Счастливчику», который, несмотря на свое безрассудство, обладал неплохой реакцией; к молчаливому и исполнительному Карверу; к старательным, но еще «зеленым» Беннетту и Риду; и даже к «Глыбе», который хоть и ворчал, но всегда был готов поделиться своим огромным боевым опытом.
Джонсон часто присоединялся к нашим тренировкам, не как участник, а скорее как наблюдатель и советчик. Его опыт снайпера и разведчика был бесценен. Он учил нас маскировке, выбору правильной огневой позиции, чтению местности.
Лена, Эмили и «Док» Холлоуэй тоже не оставались в стороне. Лена помогала мне с анализом данных симуляций, выявляя наши тактические ошибки. А Эмили и «Док» проводили с бойцами занятия по оказанию первой помощи в боевых условиях, объясняя, как быстро остановить кровотечение, наложить шину или ввести противошоковый препарат, используя новые мед-инженер-комплекты.
Рост был. Медленный, тяжелый, оплаченный потом и синяками, но он был. Я чувствовал, как становлюсь не просто сильнее физически, но и увереннее в себе как командир. Я учился думать не только за себя, но и за своих людей. Я учился принимать решения. И нести за них ответственность.
Прошло несколько недель с момента нашего возвращения с Хейвена. Жизнь на «Гиперионе» вошла в относительно спокойное русло — если, конечно, можно назвать спокойной жизнь на борту флагмана повстанцев, за которым охотится весь флот Доминиона. Но крупных боевых операций пока не было. Рейнор, Хорнер и Лена были с головой погружены в анализ данных, полученных от адъютанта, и разработку плана по распространению компрометирующей записи о Менгске. Это была титаническая работа, требующая не только технических навыков, но и невероятной осторожности. Любая ошибка могла стоить нам всего.
Я же использовал это затишье для максимальной подготовки своего взвода. Тренировки на симуляторах, занятия по тактике, отработка стрельбы, рукопашный бой… Мои «Бессмертные» стонали, проклинали меня и Свонна (который, по моей просьбе, разработал для них несколько особо зубодробительных тренажеров), но выполняли все приказы. Я видел, как они меняются, как из разношерстной группы новобранцев и ветеранов они превращаются в слаженное, боеспособное подразделение. Они учились доверять друг другу, прикрывать спины, действовать как единый организм.