Марчин взвыл от ярости, чертыхнулся и сорвался с места. В первое мгновение все подумали, что он собирается бежать, но у Марчина были другие намерения: даже не попытавшись пробиться к выходу, он в безумном самоубийственном порыве бросился прямо на робота.
Он пробежал футов десять, не более, когда робот поднял одну из гигантских, чудовищных рук и выстрелил энергетической молнией из скрытых в пальцах разрядников. Молния ударила Марчина в грудь, сбила с ног и отшвырнула обратно, к тому месту, где он стоял прежде.
Он зашатался, схватился за горло и повалился на вращающийся экран столика позади него. Потом упал на пол и больше не поднялся.
Исполнив задуманное, робот повернулся и исчез, не проронив ни слова. Откуда-то из-под потолка раздались звуки легкой музыки, и напряжение спало. Вновь защебетали крупье, до Мантелла донесся звон падающих монет. Все в комнате будто сговорились делать вид, что ничего не произошло.
Откуда-то появились двое служителей и уволокли сморщенный обугленный труп. Мантелл наблюдал за ними, пока Майра не сжала ему руку и не потянула к столику, где шла игра в “лучевые кости”.
Он почувствовал, как где-то внутри у него застыл комочек страха. Сегодня он еще раз воочию увидел, как Бен Зурдан управляет Стархевеном. Вряд ли стоило вставать у него на пути.
Увиденная сцена отбила у Мантелла всякую охоту продолжать игру.
Майра же, напротив, выглядела спокойной, только застывшее лицо чуть-чуть побледнело. Это его обескуражило: когда-то, судя по всему, она близко знала Марчина, а теперь ее так мало озаботила его судьба.
И только потом он понял причину этого: она привыкла к феномену убийства. Смерть — насильственная смерть — была на Стархевене заурядным событием.
Они играли что-то около часа. Мысли Мантелла были далеко, он почти не следил за тем, что делали руки, и за короткий срок умудрился спустить половину содержимого своего и без того тощего кошелька. К счастью, Майра времени даром не теряла и почти все отыграла. Но сердце Мантелла не лежало сейчас к азарту и игре. Он подождал, пока Майра соберет выигрыш. Когда же она направилась через зал к магнерулетке, он взял ее под руку и сказал:
— На сегодня хватит! Пойдем отсюда.
— Куда?
— Куда-нибудь. Мне необходимо выпить.
Она понимающе улыбнулась. Они вместе пробились через толпу, которая теперь стала шумной, заразившись каким-то отчаянным весельем, и прошли к выходу. Когда они выходили из казино, в двери ввалилась плотная толпа прибывших, по-видимому, привлеченных слухами о недавнем инциденте, без сомнения, просочившимися сейчас во все уголки Дворца удовольствий. Мантелл с Майрой прокладывали себе путь из казино словно рыбы, плывущие против течения по быстрому горному ручью.
— Азартные игры — главная индустрия на Стархевене, — сказала Майра, когда они добрались до шахты лифта, отирая со лба капли пота. — Рабочий день начинается для большинства профессионалов около полудня. Они делают передышку в четыре-пять часов дня, а потом играют всю ночь напролет.
Мантелл не отвечал. Сейчас его мало занимали подобные темы. Он думал о высоком, широкоплечем, бледном человеке по имени Лерой Марчин, которого прикончили прямо на глазах пятисот человек и смерть которого не вызвала ничего, кроме одного-двух равнодушно-вежливых замечаний.
Они поехали вверх, и Майра провела его в бар, где-то на средних этажах здания. Это было полутемное помещение, наполненное дымом и алкогольными парами, освещенное лишь слабыми трубками неонового света.
Мантелл нашел пустующий столик поближе к задней стене, инкрустированной скорее всего подлинными драгоценными камнями. Появился обслуживающий робот, и они выбрали себе напитки.
Он заказал чистой пшеничной водки, предпочитая на этот раз не смешивать. Майра потягивала прозрачное голубое вино из хрустального бокала. Мантелл опрокинул рюмку и налил другую. Осмотревшись, он заметил трехмерное видео, стоявшее в углу, позади бара. На его экране проступило худое, измученное лицо Лероя Марчина в ярких неестественных красках.
— Взгляни вон туда! — сказал он Майре.
Та взглянула. Камера внезапно отвернулась от фигуры Марчина, чтобы показать казино, каким оно выглядело в момент начала дуэли. Появился робот, массивная темная громада, а напротив — Марчин. Потом он увидел совершенно отчетливо во всю ширину экрана свое собственное худое лицо, недоуменно взиравшее на развертывающуюся драму. Рядом стояла Майра. Когда началась стрельба, она крепко вцепилась в его руку. Он этого не помнил, хотя скорее всего так оно и было на самом деле. Он слишком увлекся дуэлью, чтобы заметить эту деталь. Вкрадчивый голос компьютера проговорил: