Набрав полные легкие воздуха, Эйза обхватила себя руками за плечи и единым движением погрузилась в воду с головой.
Под поверхностью озера оказалось куда светлее, чем снаружи. Здесь, под водой, отовсюду лился мертвенно-бледный свет, и Эйза с удивлением обнаружила, что может дышать. Она хотела было вынырнуть: ведьма ничего не говорила о времени, проведенном под водой, – но внезапно что-то схватило ее за ногу.
Эйза глянула вниз и распахнула глаза от удивления: ее держал юноша неземной красоты, обнаженный, словно тоже собрался здесь искупаться. Он был во всем похож на человека, лишь лоб его венчал небольшой и острый, загнутый кверху рог. Эйза показала ему наверх, пытаясь сказать, что лучше им выбраться из озера, но незнакомец, казалось, не понял ее жеста. Он подплыл ближе, так, что их лица оказались друг напротив друга, и проговорил ласково:
– Зачем тебе уходить, милая девица. Оставайся здесь, со мной. В лесу на поверхности ты погибнешь, а тут тепло и светло, тут мое царство. Солнце никогда не заглядывает сюда, а ты прекраснее всех солнц на земле.
– Поверь, я меньше прочих хочу вновь оказаться в лесу, но мне нужно вернуться к его хозяйке до того, как скроется луна. Если я не поспешу, навсегда останусь в его власти.
Этого Эйза не знала доподлинно, но более уважительной причины, чтобы покинуть общество озерного царя, придумать не смогла.
– Куда тебе спешить? – Он махнул рукой, и рядом с ними словно бы из ниоткуда проступили очертания огромного ложа, устланного мягчайшим пухом, украшенного самоцветами и черепами животных. – Будь моей женой, и мы вместе сделаемся господами озера: всякий, кто будет являться сюда, живой или мертвый, станет нашим слугой, а у меня много слуг. Они будут исполнять любые твои прихоти, только оставайся со мной.
Точно так же говорил ей ящер, обещая все сокровища земли, и слова озерного бога не тронули Эйзу. Однако она поняла, что так просто тот ее не отпустит, и попыталась схитрить.
– Твое предложение весьма заманчиво, добрый господин. Но я пришла сюда не с пустыми руками. Хозяйка леса сказала мне, что я должна отдариться другим его господам, и я принесла с собой золото и самоцветы, волшебные амулеты и зеркала – о, таких зеркал ты в жизни своей не видывал, даже если живешь многие столетия. Но все они остались на берегу: я боялась утонуть, спустившись с ними в воду. Позволь я выйду и принесу их, а затем вернусь к тебе и мы сочетаемся браком.
Некоторое время озерный царь глядел на нее с подозрением, словно пытаясь разгадать обман. Затем улыбнулся сладко и произнес:
– Зачем же ждать, милая девица, если ты согласна. Иди ко мне, будь моей, и ты никогда ни в чем не станешь нуждаться.
С этими словами он схватил ее в объятия и поволок на пуховое ложе. Эйза попыталась вырваться, но озерный бог был неизмеримо сильнее нее. Руками удерживая ее локти, он яростно целовал ее шею и грудь, коленом развел бедра, и Эйза увидела как растет на глазах красный детородный орган, будто единственная живая часть на мертвенно-бледном теле. Предчувствие беды говорило ей, что, как только этот орган войдет в нее, она станет госпожой озера и не сможет больше выйти на поверхность. Не сможет найти Синюю звезду и принести умирающему ящеру. Не сможет вернуться к отцу, не сможет слушать сказания Атры, не сможет увидеть, как закатный свет кровью катится по стенам лабиринта. По неясной причине это было ей дороже, чем все озерные сокровища, и Эйза закричала, вцепившись зубами в плечо царя.
Тотчас крупная птица вспорхнула словно из ниоткуда, издавая душераздирающие вопли. Она вцепилась когтями в лицо озерного бога и пыталась выклевать ему глаза. Пытаясь стряхнуть птицу, тот отпустил Эйзу, и она, не задерживаясь ни мгновения, стала грести к поверхности. Только увидев, что она сбегает, юноша перестал обращать внимание на птицу и ринулся за неудавшейся невестой, но Эйза прибавила ходу, и вскоре голова ее оказалась над водой. Тотчас вернулся холод, тьма и тишина опустились на глаза и уши, но больше не могли испугать ее. Поспешно выбравшись на берег, схватив одежду, Эйза помчалась к указателю, уверенная, что так далеко на сушу озерному богу не выбраться. Только оказавшись у воткнутой в землю палки, она смогла перевести дух. Стояла некоторое время с бешено колотящимся сердцем, неотрывно глядя на озеро: не покажется ли ее преследователь мертвенной тенью, не бросится ли в погоню. Но озерная гладь была неподвижна, будто самое совершенное зеркало, лишь крик, полный отчаяния и злобы, донесся из-под воды.
Убедившись, что погони не последует, Эйза надела тунику и плотнее завернулась в плащ, спасаясь от холода. Так она сидела некоторое время, пока кровь согревала окоченевшее тело. С удивлением обнаружилось, что тварь, царапающая ее шею, исчезла, будто и вправду не могла дышать под водой. Эйза слабо порадовалась этой новости и готовилась было встретить рассвет, как со стороны озера раздался яростный крик и большая птица вспорхнула из воды – та самая, что бросилась на незадачливого жениха. Эйза хотела было крикнуть слова благодарности, но птица сама направилась к ней, подлетела сзади и уселась на плечи так, чтобы ее не было видно. Острые когти привычно оцарапали истерзанную шею.
– Спасибо, что позволила мне выбраться, – осторожно сказала Эйза. Былая радость улетучивалась с каждым мигом.
Так они сидели до рассвета, каждая на своем месте, словно вросли в землю, и лишь первые лучи желтовато-белого солнца смогли вывести их из оцепенения.
Эйза поднялась, подобрав нелепый амулет, сунула его за пояс и побрела на юг, надеясь, что к полудню покажется лес.
… Колдунья встретила ее на закате. Уставшая, едва переставляющая ноги Эйза, только выйдя к избушке, опустилась на траву и застыла. Ведьма протянула руку, словно подзывая кого-то, и птица, сидевшая у Эйзы на шее, снялась с места и перелетела на руку хозяйки.
– Как тебе мой провожатый, пригодился? – спросила она лукаво.
– Пригодился, матушка, – отвечала Эйза. – Пуще самых сильных амулетов пригодился.
Перестав улыбаться, ведьма подошла к гостье и положила руки ей на голову. Слова, которые, как Эйзе казалось, она уже слышала, зазвучали над опушкой:
– Я выдавлю твои глаза и дам тебе орлиные, чтобы видеть под водой и под землей. Я сварю твое мясо и дам тебе плоть из сырой земли, чтобы семя, брошенное в нее, прорастало. Я сломаю твои кости и дам тебе хребет из железа, чтобы ни камень, ни плеть, ни самая тяжелая ноша не надломили его. Я сорву твою кожу и дам тебе роговую, которой ни жар, ни холод не будут страшны. Я вылью твою кровь и пущу по жилам ртуть, чтобы силы, несущие беду, бежали от тебя в страхе.
Эйзе хотелось усмехнуться и сказать, что злые силы почему-то не спешат в страхе бежать с ее дороги, но время было неподходящее, и она промолчала.
– Нынче ты окуналась в мертвое озеро и ходила по мертвому лесу. Мертвое не равно неживому, но живое не равно ему еще больше, посему владыки огненного обруча не посчитают тебя чужой. Иди – и забери сокровище, которое ты ищешь, но помни, что на материке найдется много людей, богов и животных, кто может возжелать твоей красоты и бессмертия. Смотри внимательно и будь осторожна. Не пренебрегай защитниками, кем бы они ни были и как бы злы ни казались.
Эйза закивала, давая понять, что слова ведьмы дошли до ее сердца. Пантера подползла к ней сбоку и улеглась рядом, позволив Эйзе бездумно гладить ее спину. Некоторое время кошка кашляла, словно подавилась комком шерсти, а затем выплюнула Эйзе под ноги остатки своей трапезы: обломки костей и человеческий череп, увенчанный рогом посреди лба.
Глава седьмая. Проклятое племя
К юго-западу от Вертолии лежала область Герна, известная плодородием и богатством, крайне миролюбивыми жителями и знаменитой на весь мир колыбелью чудовищ. Наделенная дарованиями отца, Эйза понимала язык всех живых тварей, кроме людей, а потому старалась идти дикими местами, чтобы не встречаться с теми, кого не сможет понять. Но гернские наречия были ей известны, ибо именно эта область ближе всех подходила к острову и купец Ормас происходил из нее.