Потому она шла, не особенно таясь ни от людских поселений, ни от чудовищ Медного берега. Здесь девица на спине гигантской пантеры ни у кого не вызвала бы удивления. Да что девица – даже дракон, таскающий бревна из ближайшего леса для постройки амбара (как ей рассказали в городе Алабреске) был делом, в общем, обыденным. Эти люди, весь короткий век жившие бок о бок с чудовищами, боялись их как урагана, шторма или пожара, естественного и неизбежного зла, и вовсе не стремились перебить. Богатые семьи могли даже приручать обитателей Медного берега, сажать на цепь и водить на поводу, ставить у своих сокровищниц для охраны. Если эти люди приручали виверн, гивров и хищные растения величиной с дом, девица верхом на большой кошке не могла вызвать у них ни зависти, ни изумления.
Так Эйза миновала несколько больших городов, расплачиваясь золотом, что дала ей шестирукая богиня, за еду и кров. Ее везде принимали радушно, и Эйза решила в другой раз, когда над ней не будет довлеть тяжкая необходимость, посетить Герну снова и вдоволь налюбоваться ее сокровищами.
Но вот северо-восточная часть страны осталась позади. Между Эйзой и Срединным Лаурадаманом лежал знаменитый Медный берег, и, как ни ладила Эйза с живыми существами, она заметно волновалась, приближаясь к нему.
Вот исчезли вдали последние поселения, и земля, прежде коричневато-желтая, стала краснеть. Пантера бежала много часов без устали, и вскоре они оказались на берегу большого озера, в самом сердце колыбели чудовищ. Здесь Эйза сошла на землю, чтобы наполнить бурдюк, и кошка, улегшись на мелководье, принялась жадно пить.
Вокруг не было ни души. Стрекотали сверчки, выводили однообразные трели цикады, солнечный свет играл на водной глади, и весь край в этот мирный полдень дышал покоем. Они бежали от городов почти половину дня и преодолели много верст, поэтому Эйза решила, что может позволить кошке отдохнуть.
Так они наслаждались тишиной, пока не услышали вдали, на глади озера, негромкий плеск. Поднявшись, Эйза отошла от края берега – на случай, если водный хищник вздумает попытать с ней счастья. Пантера, впрочем, не спешила покидать насиженное место и настороженно поводила ушами, вглядываясь вдаль.
То был вовсе не озерный хищник. На середину озера выплыла лодка с единственным гребцом – судя по небольшому росту и худощавому сложению, подростком. Подросток греб медленно, будто нехотя. Вот остановился посреди воды, поднял со дна лодки что-то крупное и заметно тяжелое и бросил в воду. Раздалось отчаянное мычание: Эйза поняла, что мальчик сбросил в озеро теленка.
Некоторое время ничего не происходило. Теленок пытался держать голову над водой, но вскоре ослаб и ушел в озеро целиком. Мальчик поспешно отводил лодку от того места, где утонул детеныш, и Эйза тревожно вглядывалась в дрожащую поверхность, не зная, чего ожидать.
Вдруг вода со всех сторон забурлила, словно родилось одновременно несколько маленьких водоворотов. Рябь приближалась к тому месту, куда упал теленок, и вскоре там началось настоящее побоище. Судя по всему, малыш был еще жив, когда водные хищники вцепились в него. Вознесенный над водой в челюстях небольших ящеров, бычок бился и отчаянно мычал, но ни мальчик, ни Эйза, ни тем более хищники не собирались являть ему милость.
Вскоре кто-то из ящеров перегрыз ему горло, и малыш захлебнулся кровью, приняв милосерднейшую из всех смертей, что могло даровать это озеро. Зубы ящеров были вывернуты наружу, им непросто было отрывать куски мяса, и Эйза предположила, что эти твари питаются скорее рыбой, чем более крупной дичью. Они издавали нежные, похожие на песню крики. Вскоре воздух наполнился этим пением, и, несмотря на жестокую сцену расправы, Эйза не могла не признать, что это красиво.
Пантера, утратив всякое любопытство, деловито лакала воду. Похоже, ящеры не были ей страшны: любого из них она запросто могла зашибить лапой. Эйза хотела было тоже спуститься к воде, поняв уже, что хищников не привлечет, как вдруг лодка, обогнув пиршество ящеров, направилась к ней.
Эйза не знала, что нужно от нее мальчику, но он явно не был опасен, и она приветствовала его ласковой улыбкой.
– Ты, верно, заблудилась, добрая госпожа, – улыбнулся подросток, сверкнув белоснежными, хотя и довольно редкими зубами. – Я могу перевезти тебя через озеро к границе Лаурадамана, если хочешь.
– Ты очень добр, – мягко отвечала Эйза. – Если я и мой друг не затрудним движение твоей лодки, мы будем благодарны тебе.
Лодка мягко ткнулась носом в песок. Эйза осторожно ступила внутрь. Пантера долго мялась прежде, чем последовать за ней. Наконец, она умостилась в самой середине ладьи, намертво впечатав ее в песок, но мальчик, казалось, ничуть не смутился. Оттолкнувшись веслом, он отплыл: лодка, пускай и погрузилась в воду почти на три четверти, все же держалась на плаву, и подросток, нимало не сторонясь громадного хищника, греб на юго-запад.
Солнце перевалило зенит, и Эйза с мальчиком обрызгались и умылись водой из озера, чтобы не позволить жаре разморить их.
Ранним вечером причалили к берегу. Эйза увидела убогое поселение, окруженное кособоким частоколом. Мальчик утащил лодку в заросли тростника и повел Эйзу вверх по берегу, где с холма можно было увидеть все неприглядное уродство частокола.
Этот забор был так стар и гнил, что не защитил бы людей даже от оголодавшего ящера-рыболова, не то что он хищников вроде страшных кошек, что могли перемахнуть его в один прыжок. Ворота больше походили на калитку, такую же кособокую и гнилую, как остальной частокол. В эту-то калитку мальчик и провел Эйзу с пантерой.
Внутри деревня словно преобразилась: глинобитные дома были изукрашены белыми и красными узорами, на крышах постелена свежая солома, вырезаны головы животных. Некоторые украшали даже настоящие черепа быков и других тварей, названия которым Эйза не знала.
Чем дальше шли, тем больше людей выглядывали из домов, бросали свои занятия и сопровождали их, словно важных особ. Когда пробрались к площади в середине селения, вокруг, казалось, толпилась вся деревня. Высокий старик вышел вперед, поклонился Эйзе в пояс и произнес громко:
– Мы рады приветствовать в нашем скромном обиталище гостей издалека. Много дней никто не посещал наш берег, лишь хищники рыскали кругом. Отрадно видеть хоть одно новое лицо в эти трудные времена. Будь нашей гостьей, добрая госпожа: я позабочусь, чтобы тебя приняли как можно лучше, а твою кошку напоили и накормили досыта.
Эйза отвечала таким же вежливым поклоном.
– Я благодарна тебе и твоим людям, добрый господин. Я с радостью приму твое приглашение, но не могу гостить здесь долго. Срединный Лаурадаман лежит сразу за вашим селением, туда я и направлюсь вскоре. У меня есть золото и серебро, я троекратно отплачу вам за вашу доброту.
Старик снова поклонился ей и удалился в толпу. Тут же из толпы показалось несколько миловидных девушек, которые подхватили Эйзу под руки и повели в хижину на краю площади. В отличие от глинобитных построек поселян, этот дом был сделан из тонких ветвей ольхи и покрыт тростником, на полу стояли разнообразные плетеные сундуки, глиняные горшки и кувшины, а посреди круглого помещения лежала подстилка, устланная мягчайшим пухом.
– Вот твой дом, добрая госпожа. Гости здесь сколько сама пожелаешь, а если тебе что-нибудь понадобится, только позови, – сказала одна из девушек.
Эйза хотела было спросить, кого звать, и узнать их имена, но девицы выскользнули из хижины так быстро, словно растворились в воздухе.
Вскоре мальчик, что переправил Эйзу через озеро, принес ей огромный поднос с фруктами, и Эйза, не евшая с тех пор, как покинула города, ласково ему улыбнулась.
До конца дня девицы приходили к ней еще несколько раз. Но то были разные девушки, ни одно лицо не приходилось ей видеть дважды, и узнавать их имена было бессмысленно. Девицы умастили ее тело разнообразными маслами, благоухающими как волшебные цветы, вплели ей в косы ленту с крупинками золота, одели в ярко разукрашенную тунику. Пантере подвели поросенка, и она с большой охотой расправилась с ним.