– Сегодня у нас будет большой праздник, – сказала Эйзе одна из девиц, переплетая ее волосы. – Ты можешь посетить его, добрая госпожа, мы рады будем видеть тебя на нашем торжестве.
– Я обязательно приду, – обещала Эйза. – Давно не встречались мне такие добрые люди.
Вечером, как наступили сумерки, селяне развели большой костер посреди площади и окружили его плотной толпой. Выйдя из хижины, Эйза увидела бесконечную череду спин и затылков и хотела уже вернуться обратно, как вдруг давешний старик что-то крикнул – и толпа расступилась, образовав узкий проход.
– Пройди, пройди к нам, госпожа, – позвал старик, и Эйза подчинилась, подойдя к костру.
– Нынче у нас большое торжество, – провозгласил старик, подняв руки к небу. – Нынче мы получили возможность найти талисман, что выведет нас из мрака и приведет на новое место, где не будет хищников, где другие народы станут торговать с нами, где падет наше проклятие!
Толпа поддержала его радостными криками. Эйза хотела было спросить, что за талисман и что за проклятие упоминал старик, но это было уже невозможно: люди взялись за руки, образовав несколько кругов в обхват костра, и принялись кружиться и подпрыгивать, словно в пляске. Эйзу тоже с двух сторон взяли за руки незнакомые женщины, и она вынуждена была плясать вместе со всеми.
Танец этот был не слишком изящен, но весел и задорен. Вскоре Эйза раскраснелась и вспотела, устав прыгать и кричать с остальными. Большой круг распался на маленькие, и она выпала из него, едва не растянувшись на земле. Решив, что даже самого веселого танца с нее достаточно, Эйза покинула толпу празднующих и пробралась в отведенную ей хижину.
Пантера лежала здесь же и не пошевелилась, когда Эйза вошла. Улегшись на пуховую подстилку, та потянулась, разминая уставшие от пляски члены, и погрузилась в сон, едва закрыв глаза.
… Проснулась Эйза оттого, что кто-то мягкой лапкой трогал ее лицо. Приоткрыв глаза, она увидела дымчато-серую тень, почти неразличимую в скупом лунном свете, падающем из-за отдернутой занавеси у входа. Но вот тень встала так, чтобы бледные лучи, льющиеся из входного проема, осветили ее очертания, и Эйза поняла, что видит перед собой очень пушистую кошку. В зубах у кошки было зажато окровавленное существо. Увидев, что Эйза проснулась, кошка опустила существо на землю у самого ее бока, и стало видно, что это задушенный человеческий младенец.
– Доброй охоты, – осторожно произнесла Эйза.
– Мне следовало бы сожрать твою голову, все равно она не нужна тебе, глупая женщина, – грубо, но беззлобно отозвалась кошка.
– Отчего же глупая? – удивилась Эйза.
– Неужели ты думала, эти люди добры к тебе просто так? Они принесли озеру жертву и теперь думают, госпожа воды и соли даровала им тебя и Синюю звезду в твоем желудке.
– Они ищут Синюю звезду? Разве они не знают, что Сабхати унес ее?
– Да откуда? На этих людях лежит проклятие: ни один из них и их потомков не найдет дороги ни в одно людное место, а, куда бы ни пошли, вечно будут возвращаться на эту землю, населенную чудищами, что крадут их детей и скот. Каждому, кого они встречают на берегу, вырезают желудок на площади и ищут в нем Синюю звезду. Не находят, конечно же, но искать не перестают. Если тебе дорог твой желудок, беги отсюда, пока не поздно.
С этими словами кошка схватила младенца и выскочила серой тенью через входной проем. На улице царила тишина. Догорали остатки костра, люди давно разошлись по домам, лишь приглушенное мычание коров раздавалось из хлева.
– Чушь какая, – пробормотала Эйза, закрывая глаза.
… Наутро явление серой кошки казалось лишь нелепым сном, но осадок, оставленный ее словами, поселился в душе Эйзы. Она осторожно выглянула из хижины. Пантера куда-то подевалась, и на душе было совсем скверно.
Солнце ярко сияло с небосвода, люди казались радостными и веселыми, словно дух вчерашнего праздника еще не успел выветриться. Несколько человек несли резное кресло с высокой спинкой. Кресло установили на северном краю площади и с веселыми песнями направились к хижине Эйзы.
Она вышла к ним сама. Даже если эти люди вырежут ей желудок, она не умрет, хотя жизнь без желудка вряд ли ей понравится. Эйза шагнула в толпу, полная недобрых предчувствий, и толпа мягко, но настойчиво стала подталкивать ее к креслу. Краем глаза Эйза увидела, что кресло не выглядит угрожающим: ни цепей, ни ремней, ни даже веревок не было вокруг него. Она осторожно уселась на резное сидение, но и тогда ничего не произошло.
Толпа распалась. Вперед вышел знакомый уже старик, воздел руки к небу и проговорил:
– Мы рады приветствовать тебя в нашем селении, добрая госпожа. Надежда, которую ты даровала нам, слаще всех чувств мира, но нынче нам придется расстаться с ней. Расстаться, чтобы испытать горькое разочарование или чтобы воспылать великой радостью.
Старик отошел в сторону. В дальнем конце площади показались две женщины, несущие в руках небольшие продолговатые предметы. Присмотревшись, Эйза поняла, что несут ножи – из тех, какими режут горло скоту, и поспешно поднялась с кресла.
– Вы хотите вырезать мне желудок? – спросила она громко, и толпа отшатнулась, то ли напуганная громким голосом, то ли удивленная, что она обо всем догадалась.
– Мы ищем Синюю звезду, что позволит нам уйти на новую землю, – мягко отвечал старик. – Госпожа воды и соли дарует нам гостей, у одного из них в желудке лежит волшебный камень. Найдем его – и будем свободны.
– Чтобы найти камень, нужно знать, где искать! – воскликнула Эйза. – Вы же не покидаете своего клочка земли и не уходите на северный берег озера. Если бы вы слышали то, что слышала я, то поняли бы напрасность ваших усилий. Западный ветер Сабхати, царь засух, очаг всех пожаров, забрал Звезду. Он унес ее с моего острова, нынче я иду добыть ее и вернуть себе. Она лежит в вулкане под названием Рудва, а вовсе не в моем желудке. Если бы это было так, я не пришла бы к вашим берегам, а жила бы на моем острове в покое и довольстве.
В одном солгала Эйза: она не знала, в каком вулкане спрятана Звезда, но Рудва был единственной огненной горой, чье имя она помнила. Ладонь, крепко сжимающая амулет стража моста, вселяла некую уверенность. Толпа притихла.
– На мне нет проклятия, и я дочь островного бога. Нынче я иду к Срединному Лаурадаману, могу вывести и вас. Это хорошая земля, населенная потомками шести сыновей Рауфи Желтой Лисицы. Северные области ее богаты и плодородны. Там вам найдется место и у вас будут соседи, с которыми вы сможете торговать. Все, что мне нужно, – это бадья с водой и так много хвороста, сколько сможете собрать. Подойдут и прогоревшие ветви и поленья.
– И что ты будешь со всем этим делать? – осведомился старик.
– Из отражения в бадье придет моя кошка, а из хвороста вы станете делать стрелки-указатели на каждой полуверсте своего пути. Я не знаю, как сильно ваше проклятие, и эта предосторожность может быть не лишней. Да и что вы теряете? Если проклятие возьмет верх, мы вернемся к тому же месту, откуда вышли, а когда вернемся – можете вырезать мой желудок и убедиться, что Звезды там нет.
На некоторое время воцарилось молчание, но затем все больше голосов стали одобрительно шептаться. Мало кто любит перемены, но эти люди были в таком отчаянии, что любое действие, пускай даже нелепое, казалось им лучше привычных бесполезных ритуалов.
– Тащите хворост! – крикнул старик, и все население деревни, кто мог ходить, бросилось за ограду с топорами. Некоторые брали луки и копья – не чтобы рубить ветви, а чтобы защитить тех, кто рубит и собирает, от местного зверья. Эйза понадеялась, что серая пушистая кошка не попадется им на глаза.
Ей поднесли бадью с водой. Поставив ее на сиденье, Эйза дождалась, когда рябь на воде успокоится, и вгляделась в отражение неба. Белые облака в воде казались сероватыми, как и небеса над ними, и оттого чудилось, будто пасмурный день на дворе оплакивает уходящее племя.
– Явись ко мне, ты, что живет в отражениях предметов и прячется в зеркалах, – пробормотала Эйза.