— А как его узнаешь? Мало ли их, стариков, — сказал Митря.
— Спокойствие! Есть репродукция, ее сделали еще до революции, с княжеского разрешения, а вот снимок с нее.
При этих словах Валентин опять заглянул в конверт и вынул из него уже знакомую Адриану фотографию. Он показал ее мальчикам.
— На Марселькиного деда смахивает, — заявил Митря.
Адриан заглянул через Ленино плечо. Действительно!.. Как это он раньше не заметил?
— Большая картина? — спросил Леня.
На стене баньки студент показал размеры пропавшего полотна — с развернутую газету, не больше.
— Сколько же такая штуковина стоит? — поинтересовался Митря.
— Цены ей вообще нет. Ведь это великое творение… — Тут Валентин осекся. — Я думаю, тысячу червонцев, — наугад сказал он.
— Тысячу?! Ого!.. — Митря вытаращил глаза. Неужели тысячу? Митрина мать работала уборщицей в кино «Прогресс» и получала всего два червонца в месяц. На эти деньги они с Митрей и жили.
— Сколько людей в Крутове может начинаться на букву «С»? — задумчиво задал себе вопрос Леня.
— Как ты узнаешь? Может, тысяча.
Слово опять взял Валентин.
— Нужно действовать по методу исключения. Сперва взять телефонный справочник, затем смотреть на номера домов. Ведь на каждом доме написано, чей он. Но главное — не вызвать подозрений. Дело трудное и требует выдержки.
— Собакины на «С», — сказал Митря.
— Кто это Собакины?
— Он пьяница всем известный. Ломовой извозчик. Мерин его каждый день сам домой привозит. А баба ему как даст, как даст!..
— Нет, этот навряд ли, — помотал головой Валентин. — Сообщника скорее всего нужно искать среди буржуазно-отсталого элемента. С чего бы этому княжескому управляющему иметь дело с ломовиком?
— Он бы какую хочешь картину пропил, — сказал Адриан.
— У Сильдереевых на рынке ларек. Они тоже на букву «С» начинаются, — не унимался Митря.
— Какая лавка?
— Селедкой торгует. И воблой…
— Понятно. Нет, не похоже. — Студент задумался. — Тут должен быть замешан человек, понимающий толк в ценных вещах. Возможно, и образованный.
— У Сомова булочная. Он в шляпе ходит.
— Свинблат образованный! — ударил себя по лбу Адриан. — Он жуликов от суда защищает.
— Адвокат? Сомнительно…
Фамилии на букву «С» сыпались градом. Оказалось, фамилий на эту букву в Крутове так много, что поди угадай!
Кто из них подозрительный! Валентин Курчо вздохнул.
— Вот что, друзья. Я поеду домой и подумаю, что нам дальше делать. Завтра буду у Адриана, и все получат задания. Встречаться станем здесь. Главное, не болтать лишнего, ни дома, никому! Молчок, понятно?
С этими словами Валечка-Козлик пожал руки добровольным помощникам, вышел из бани и повел свой велосипед к несуществующей калитке.
Приятели снова прикрыли дверь.
— Во жулики! А? — после некоторого молчания почти восторженно произнес Митря.
— Опасные преступники, — согласился Леня.
— Оружия бы нам, да?
Адриан был настроен воинственно.
— Зачем тебе? В кого стрелять? — удивился Леня.
— На всякий случай. У чекистов всегда оружие.
— Они с бандитами борются.
— Тут тоже банда, — настаивал Адриан. — Только тайная.
— Мы не чекисты, а разведчики, — потянув носом, пояснил Леня. В баньке было душно, и ему стало жарко. Всегда, когда Лене становилось жарко, у него неизвестно откуда брался насморк.
— Давайте поклянемся хранить тайну, — предложил Адриан, — чтобы никто и никому ни слова…
И вдруг в дверь баньки постучали. Стук был знакомым: раз-два-три… раз-два-три-четыре… И еще раз-два. Мальчишки замерли. Неужели студент вернулся с новостями?!
Митря распахнул дверь. В ней на фоне ослепительной зелени стоял Ромчик.
— Все тут! Вот здорово! — обрадовался он.
— Э! Глядите, откуда такой?
— Из Ванино. У меня зубы болели, вот меня и привезли к врачу. А приехал, и перестали болеть.
— Наверно, со страху, — сказал Митря.
— Может быть. А вы что тут делаете?
Ромчик шагнул в тесное помещение. Его встретили странным молчанием.
— А тебя опять увезут? — спросил Адриан.
— Кто их знает, наверно… Разве от них отвертишься?.. В городе нечего делать! Нечего делать… и все! А вы что тут?
— Ничего. «Тарзана» вслух читали. Во, книга! — нашелся Адриан.
— А где она?
Быстрые черные глаза Ромчика обежали помещение.
— Только кончили. Наверху читали.